Когда в пути не один - [113]

Перед окончанием рабочего дня, вычитав вместе с членами «бригады» новый вариант доклада, Филиппов отпустил всех, а сам, прихватив второй экземпляр его, исправленный и проверенный, отправился к Бедову, по пути не без удовольствия подумывая, что было бы неплохо, если бы тот, как не раз уже бывало, предложил сброситься. Повод — лучше не придумаешь. Да и после решения вопроса с повесткой в суд желание расслабиться еще не прошло.

Перелистав страницы, Бедов остался доволен и, откинувшись на спинку кресла, задумчиво проговорил:

— Ну что ж, по объему доклад в пределах нормы — тридцать восемь страниц. Если потребуется, пожалуйста, можем увеличить. Но можем и сократить. Сегодня, Филиппов, мы можем все. За исключением одного: сегодня не могу сбрасываться.

— Что так? Грех нарушать добрую традицию! — с сожалением заметил на это Владимир.

— Согласен, но не могу: крепко напомнил о себе желудок. Две таблетки уже выпил. Ладно, не расстраивайся — я и сам думал посидеть и жалею, что не получается, — вздохнул Бедов. — Однако возможность наверстать имеется, и вполне реальная. Поскольку шеф в составе делегации депутатов Верховного Совета вылетает в Бразилию, времени для дружеской беседы у нас будет предостаточно. С этой поездкой нашему шефу, конечно, повезло. Думаю, это связано с тем, что Лымако едет к нам на сессию. В благодарность требуется обеспечить его хорошим материалом для выступления, чтобы человек выглядел достойно. Когда наш возвращается? — Бедов со свойственной ему неторопливостью вышел из-за стола.

— Говорят, завтра.

— А через три дня уже отлет делегации в Бразилию. И пока шеф находится там, мы и закруглим работу с докладом. Конечно, вариант будет еще не окончательный, но близкий к этому, — рассуждал Бедов. — А потом проведем сессию, и шеф отправится в отпуск. Ты тоже идешь вместе с ним?

— Нет, я после его возвращения. Это в первые годы у нас был такой вариант. Но потом я подумал: а почему бы нам не отдохнуть друг от друга почти два месяца? Спросил разрешения у шефа, ссылаясь на то, что путевка у меня будет именно к моменту его выхода на работу. Иван Васильевич не возражал. Сказал, что могу брать отпуск в любое время, если не идет подготовка доклада к сессии.

— Что ж, правильно делаешь. Ну ладно, Филиппов, давай отложим нашу беседу до лучших времен.

И они распрощались.

Проводов председателя облисполкома в Бразилию, даже самых скромных по сравнению с теми, что происходили ранее, в этот раз не было. Объем самой разнообразной работы, и в первую очередь над подготовкой доклада на сессию, не позволял никаких послаблений. К тому же отлет делегации предстоял из столицы, куда Славянову нужно было прибыть загодя.

С отъездом председателя напряженности в работе Филиппова не поубавилось — в составе «бригады» он усиленно продолжал заниматься подготовкой доклада. Однако Владимир все же сумел выкроить время, чтобы напомнить Алене о себе, пока машинистки перепечатывали очередные страницы готового текста. Она в период его жизненных потрясений звонила ему неоднократно, пытаясь выяснить, что с ним случилось, почему он как-то сразу исчез из ее жизни? Однако Филиппов в тот момент ничего объяснять ей не стал, сказав только, что в его жизни наступили очень трудные времена и ему пока не до встреч.

И вот теперь он, волнуясь, набрал ее номер. К сожалению, попытка оказалась неудачной: трубку сняла начальница Алены, и Владимир сразу нажал на рычаг. Он знал, что, если Алена на месте, она поймет, кто звонил, и при первой же возможности постарается позвонить ему сама.

Немного подождав, он набрал по «вертушке» номер секретаря облисполкома. Мелешин пригласил его зайти.

В кабинете Анатолий Петрович находился один — стоял у карты области, устремив взгляд на северные районы. А увидев вошедшего Филиппова, сразу пояснил причину своего внимания к северу области.

— Трав здесь, как правило, всегда с избытком и вполне хватит для обеспечения хозяйств многих районов, если сено заготовлять, как это планируется в колхозе «Идея Ильича», у Чагина, — рассуждал Мелешин. — Я побывал у него и узнал, что в его хозяйстве усиленно занимаются реализацией идеи Воробьева. Посмотрев на месте, что и как делается, и поговорив с председателем, я меньше стал сомневаться в реальности задуманного. И в самом деле, не исключено, что мы, Славянов и я, можем ошибаться, не признавая возможности практического воплощения идеи изобретателя. Ведь Москва подтвердила его право на изобретение. В принципе, дело-то стоящее! И все может проясниться, как ты говорил, после проведения опытов в лаборатории строительного института. А вдруг они подтвердят жизненность этой, прямо скажу, заманчивой идеи? Попробуй-ка связаться с Воробьевым. Пусть ты теперь не соавтор, но мыслишь правильно — дела области превыше всего. Потом скажешь мне, а главное, Чагину.

— Я тоже об этом думал, — начал Филиппов. — И даже позвонил домой Воробьеву, но жена ответила, что он в лаборатории. У меня как раз небольшое окно, сейчас же все и выясню.

Еще подходя к своему кабинету, Владимир услышал долгие несмолкающие гудки городского телефона. «Интересно, кто так настойчиво пробивается ко мне?» Он быстро снял трубку, назвался и сразу узнал взволнованный голос Алены.