Когда усталая подлодка... - [3]

— Вы чего это здесь, как дерьмо в проруби, болтаетесь?  Сдайте курсовые задачки и подтвердите свою линейность, а то морского довольствия лишим….  — ругнулось бригадное начальство. Дало нам пинка под зад и пошли мы морячить в Белое море. Болтались в нем почти три недели, пока на фабрику не приперли несколько ракетных дубинок. Вот сволочи, озабоченные государственным планом испытаний! Нет, чтобы дать нам слегка отдохнуть и оттянуться, выпихнули в море. С глаз долой. Можно подумать, что до этого мы в Гаграх прохлаждались. Южный берег Баренцева моря засчитали нам как Южный берег Крыма. Приказано было: раньше думать о Родине,  потом о себе. Мы так и делали. Испытания пошли тип-топ.

— Цыплят по осени считают….  — сказал нам капитуся, когда мы сделали два успешных пуска.

— В сентябре сделаем последний  и пойдем в Кольский залив. В базу — где приткнут. И сразу пошлепаем в отпуск. На ЮБК. Эх-х-ма! Бархатный сезон! Отдохнем, как белые люди,  и за все сразу. Это я вам обещаю. Нам так спланировано…. — совсем уж воодушевил он нас через несколько дней. Перспектива — закачаешься! Я и закачался. А вот когда командир обрисовал мою личную перспективку, выпал в осадок.

— Тебе предлагаются два варианта. На личное усмотрение. Первый. С возвращением из отпуска — назначение на должность командира БЧ-2 «С-80». Второй. По завершению испытаний у нас — назначение командиром группы ПиС на новейший атомный ракетный подводный крейсер «К-16»… — заговорщицки улыбаясь, предложил он мне.

Великолепный командир и мужик, что надо. По фамилии — Ситарчик. Капитан 3 ранга. Молодой и подающий надежды. Мы его обожали, но  кликуху прилепили — Старичок.

— Ох…ть можно!… — вякнул я. И ищу место, куда бы мне присесть, чтобы не грохнуться.

— Это не ответ….

— А можно мне подумать…

— Можно. Только не долго. Не жениться собираешься. Если пойдешь на «К-16», то мое представление на тебя должно быть у комбрига сегодня же вечером. Через пару недель атомоход пойдет на испытания. Полчасика можешь пошевелить мозгами. Некогда мне валандаться с тобой… — пробурчал он, вышагивая по причальной стенке. Я — рядом, щенком. Пока он это говорил,  я уже все решил. И уж коли что-то решу, то выпью обязательно

— Товарищ командир! Можно я сбегаю в прочный корпус? Слегка очухаюсь и доложу вам свое решение…

Он разрешил:  Я ссыпался в лодку. Ошарашил новостью своего «бычка».

— И что ты решил?…

— Пойду на «К-16»…

— Правильно!…

— Сам знаю, что правильно. Вот поэтому не жмись и … наливай…

Впервые, без стонов и ахов о лимите и дефиците шила, «бычок» плеснул по полстакана. Разбавили его дистиллатиком по широте Северного Полярного круга  (66° 33′) и хряпнули. Я тут же заспешил с докладом о своем решении командиру.

— Товарищ  командир! Я пойду на «К-16»…

— Вот и молодец! Я и не сомневался, что мой лучший вахтенный офицер — парень не дурак, и не промах. Сам бы убежал на атомоход с нашей коломбины. Теперь снова беги вниз. Пусть командир БЧ-2 напишет на тебя представление. Бланк возьми у старпома…

Заметался я по корпусу и внутри лодки пошустрее,  чем Р-11ФМ. Только без дыма и копоти.

— Пиши на меня представление. Срочно. Вот бланк… — повелеваю «бычку».

— Счас! Разбежался. Пиши сам. Без ложной скромности. Чтобы наверняка прорезало…

Мука это адская, писать на себя представление! Проще раскочегарить и запустить пару рыдванов. Надо и расхвалить,  и не переборщить. Для пущей объективности указать легонькие недостатки. Больше всего маялся над ними. Где их взять, коли их у меня нет? Как правильно написать: пьет мало, но с удовольствием или  много, но с отвращением? Здесь уж подключился и «бычок». Он предложил:

— Напиши, … алкогольные напитки употребляет, но в умеренных дозах и только в семейной обстановке…

— Какая, к черту, семейная обстановка, если в графе семейное положение, я уже написал — порочных связей не имею? То бишь холост…

— Ну и что? Был бы офицер — семья найдется. Впрочем, это можно и не писать, а вот про дозу оставь…

Очень обтекаемая получилась формулировочка,  про умеренные дозы. Типа: «пользуется заслуженным авторитетом». И вашим, и нашим угодил. Короче говоря,  великолепную болваночку представления состряпал на себя. Она мне потом не раз пригодилась. Погоняешь фразочки с боку на бок и сверху вниз, отразишь усиленную борьбу с недостатками и можно ее замантулить хоть на награду, хоть на очередную звездочку.

Прорезало представление влет. Через две недели я уже обретался на «К-16».

Правда, не обошлось без «ньюансика».  «К-16» еще только строилась, и до ее испытаний было очень далеко, но меня прикомандировали на испытания «К-55». Опыта и ума набираться. Так это ж пароход, а не наша каракатица «С-80»!. Пришлось мне на нем землю рыть копытом. Экипаж-то, где только ни учился, пока влез в лодку, а я пришлый. В атомной энергетике — неандерталец. Все на ночь уходят на плавбазу тараканов и крыс гонять, либо в «Эдельман» девок щупать, а я, как матрос первогодок, круглосуточно ползаю по лодке.

Питался с вахтой, или ходил в заводскую столовую. К концу заводских и государственных испытаний, на чем-то подловить меня не мог ни один пижон. И потом двухлетняя школа вахтенного офицера на дизелюхе, куда как круче, чем на атомоходе. На «С-80» я чувствовал себя  вахтенным командиром, а на крейсерюге — попка. Репетуешь команды командира или старпома, а самостоятельности  — с гулькин хер. Но все равно,  это махина, да и мощи — 35000 лошадей! Моих ракетно-ядерных дубин — три штуки. Заныканы в трех вертикальных шахтах ходовой рубки. Ракеты — Р-13, с дальностью стрельбы до 650 км. Это уже кое-что! А если учесть, что в башке у нее зарядик на одну мегатонну в тротиловом эквиваленте, то вообще, ого-го! Решил для себя, что поднимусь на мостик этого крейсера, не только вахтенным офицером, но и командиром. Чем быстрей, тем лучше. Вот тогда и подумаю, накидывать на себя уздечку семейных уз или повременить. До этого: ни-ни!