Когда умирает король - [134]

Она потрясенно уставилась перед собой.

— Не верю, — пробормотала сквозь всхлипывания Йоханна, которой вдруг так захотелось вырваться из маминых рук. И в то же время объятия были нужны как воздух. — Не верю! — кричала она, однако мамины жесты и выражение лица говорили о том, что тут никто не шутит. Смерть — реальна. Мама прижала Йоханну к себе так сильно, что стало почти больно. Йоханна плакала навзрыд. Она никогда не чувствовала себя настолько чудовищно. Хелена не могла умереть. Ее Хелена.

Под конец дня Йоханна заперлась в своей комнате: она ждала. Думала, как новость о смерти Хелены разлетится по всей Хартоле. Горе раздавило ее и истощило. Она была беспомощна и безутешна. И в центре этого кошмара маячила не до конца оформившаяся мысль. То, что она увидела вечером, то, что в какой-то момент Хелена вдруг словно исчезла.

Она следовала за Хеленой от самого пляжа. Прошла через бар к усадьбе. Йоханна была вне себя от гнева, когда поняла, что Хелена ни словечком не обмолвилась о приглашении. Подруга в одночасье стала такой чужой и далекой. Ее лучшая подруга, силуэт которой виднелся на мрачном приусадебном дворе.

С мамой они никогда не говорили о действительно важных вещах. Мама хотела жить напоказ — ну и пожалуйста. Но с отцом все было по-другому. С ним удавалось поговорить начистоту. Йоханна сообщала, чего хочет от него, и чаще всего они успешно договаривались, заключали своего рода сделку. Йоханна получала желаемое, а в ответ должна была прилежно учиться и помалкивать о том, что знала.

Йоханна задавалась вопросом: сколько же будет стоить отцу ее новое знание? На сей раз кукол Барби и дорогой экипировки для верховой езды может оказаться недостаточно. На сей раз отец сможет откупиться только своей жизнью.

Глаза Йоханны были черны, когда она следила за тикающими стрелками на циферблате. Она молча сидела в комнате, ожидая прихода отца. Будет под вечер, так сказала ей утром мама. И в отцовом кабинете висел календарь, где четко было написано: «Командировка 30.08–01.09, возвр. вечером».

Когда входная дверь наконец открылась, Йоханна подскочила и сорвалась вниз по ступенькам. Она замерла, увидев, как мама прохладно целует отца в обе щеки в знак приветствия. Мама взяла отцовскую сумку и спросила, голоден ли он. Отец кивнул и побрел прямо в свой кабинет. Йоханна простояла на ступеньках с четверть часа и пошла следом. Она осторожно постучалась и вошла.

— Ты как, зайчонок? — спросил отец, и Йоханна окинула его пустым взглядом. Отец сидел в кожаном кресле, на столе перед ним стоял стакан виски. Привычная вечерняя порция.

— Хелена умерла, — сказала Йоханна, ее голос вновь предательски дрогнул. Слова прозвучали как-то неестественно. Смерть Хелены била прямо в сердце Йоханны. Тот кусок словно застрял в горле на целый день. Казалось, отец не сильно удивлен. Просто побледнел и пригласил Йоханну сесть рядышком, чтобы утешиться, но та лишь покачала головой.

— Нам много чего надо обсудить, — сказала она и подняла заплаканные глаза прямо на отца. Он слегка насторожился.

— Где ты вчера был? — спросила Йоханна, позволив отцу хорошенько обдумать ответ.

— В головном офисе в Хельсинки, ты и сама прекрасно знаешь. В командировке, — сказал он и потянулся к стакану.

— Но я тебя видела, — отрезала Йоханна. В голосе — решительность и холод, Йоханна стоит здесь, в кабинете, выдерживая помутневший взгляд отца. Это конец. — Я вообще все видела, — прошептала она и опять разрыдалась.

Рот отца сжался в тонкую полоску. Таким бледным она его еще не видела.

Прошло какое-то время, отец допил свой виски. И потом начались выставления условий. Отец выглядел крайне пугающе, однако Йоханна разучилась бояться. Ненависть и презрение вытеснили все остальное и придали сил. В кабинете стояли не дочь и отец. Это стояли два враждебно настроенных переговорщика, просто один из них был невинным ребенком, а второй — взрослым, максимально далеким от любой невинности.

Отец лгал. Он участвовал в Венецианском карнавале, был в усадьбе Коскипяя. И Хелена там была, а теперь Хелена мертва. Связан ли с этим отец? Как к такому отнесется мама? Как жаль, что у Йоханны не было тогда под рукой камеры. Это ее слово против слова отца. И что-то подсказывало, что ее сторону принимать никто не поторопится. Йоханна вспомнила, как неразрывно дома и жизни почти каждого хартольца связаны с займами, которые одобряет отец, с ипотеками и прочим.

У отца на лице была маска, но Йоханна узнала его даже издалека. И лишь когда она заметила, как отец начал лапать молоденькую пьяную брюнетку, ту самую вожатую, Йоханну затошнило. Она отошла в сторонку и оперлась на стену поместья — как следует отдышаться. Затем она решила отыскать Хелену. Она облазила весь приусадебный двор, украшенный прекрасными фонариками. Она искала ее в гостиной дома, даже поднялась на верхний этаж, и все без толку. В итоге Йоханне ничего не оставалось, как спуститься и уйти, но в тот момент что-то привлекло ее внимание. Несколько мощных фигур, идущих по мосту. Среди них — ее отец. И что же сделала она? Развернулась ко всему происходящему спиной и бросилась прочь. Сбежала. Теперь ничто не могло вытравить из головы возникшие тогда мысли. А что, если она не струсила бы, а пошла к мосту и начала кричать? Кричать так, что все бы открылось. Хелена осталась бы жива?