Когда ты ушла - [88]

Мы сидели у Фрэнка в кухне-студии, пили горячий шоколад, который приготовил Коллинз, и к пяти утра съели все маршмеллоу в доме. Потом я и Донна поехали по домам, Коллинз уснул на диване, а Фрэнк проводил нас до дверей и помахал на прощание.

Я заглушила мотор и посмотрелась в зеркальце заднего вида. Волосы висели спутанными прядями, макияж наполовину смылся, тушь растеклась под глазами. Но щеки мои горели, и я выглядела абсолютно счастливой девушкой, у которой удался вечер, и теперь ей есть о чем рассказать. Собственно, я ею и была. С этими мыслями я направилась к дому с золотистым платьем и туфлями в руках.

13 Платье с открытой спиной и повод его надеть

– Алло! – ответила я, не открывая глаз.

Прошло два дня после нашего ночного приключения, и в такую рань меня можно было поднять разве что на пробежку. Но я ее не планировала, потому что Фрэнк отправился в поход вместе с Коллинзом, а значит, можно было спать спокойно.

– Доброе утро, – послышался в трубке слишком веселый голос Фрэнка.

Я с улыбкой перекатилась на бок, все еще не открывая глаз и прижимая телефон к уху.

– Привет. Ну как ваш поход?

– Ты на улицу выглядывала?

Я наконец услышала ровный ритмичный перестук капель по оконному стеклу и по крыше. Открыв глаза, я отодвинула занавеску. Небо за окном было серым, дождь лил как из ведра.

– Ого, – я снова откинулась на подушку. – Значит, поход отменяется?

– Именно так. И Коллинз из-за этого здорово расстроился.

– Понятно, – я снова посмотрела в окно. Даже если дождь за сутки кончится, все равно земля будет слишком сырой, чтобы комфортно ночевать в лесу. – Может, вы просто его перенесете, а сейчас займетесь чем-нибудь другим?

– Я как раз об этом думал, – сказал Фрэнк, и, уверенная, я решила, что он сейчас улыбается. – Ты сегодня вечером занята?

– Нет, – осторожно ответила я, не зная, стоит ли так быстро в этом сознаваться. – А что?

– Я собираюсь прислать тебе один адрес, – ответил Фрэнк, – и узнать, свободна ли вечером Донна.

– Отлично, – я подождала подробностей, но безуспешно. Придется спрашивать самой. – А что намечается?

– Увидишь, – загадочно сказал он, точно улыбаясь. – Главное – приезжай туда к девяти. И, может быть, стоит захватить спальный мешок.

– Ты опять ночуешь у Донны? – спросила меня мама, устало моргая.

Они с отцом выглядели как люди, которые слишком много времени проводят за экранами компьютеров.

– Ага, – ответила я, убеждая себя, что это не ложь, а небольшое искажение фактов.

На самом деле я толком не знала, куда пригласил меня Фрэнк, но после ночи танцев и плавания голышом понимала, что отговориться ночевкой у подруги – самый верный способ отпроситься на ночь и избежать любых вопросов.

– Можно?

– Не вижу препятствий, – ответил отец, поднимая очки на лоб и почесывая кончик носа. – Только не забудь ее тоже к нам как-нибудь пригласить, это будет любезно с нашей стороны.

Я кивнула, удивляясь, как просто все складывается.

– Конечно. Обязательно.

Я уже почти ушла, когда почувствовала внимательный взгляд мамы и обернулась.

– А когда вернется Слоан?

– Ой, – этот вопрос застал меня врасплох. – Я… точно не знаю.

– Да, Слоан, – повторил мой папа, откидываясь в кресле. – У нее там все в порядке?

Я пришла в совершенное замешательство.

– А что с ней может случиться?

– Она всегда казалась мне слегка… потерянной, – ответил отец.

Я уже собралась с духом, чтобы опровергнуть утверждение, противоречащее всему, что я знала о подруге, но папа уже водрузил очки обратно на нос и углубился в компьютер. – Нам точно нужна эта сцена смерти с голубем? – со вздохом спросил он маму.

– Ты же знаешь, что нужна, – отозвалась та, усаживаясь за собственный монитор. – Меня она так же напрягает, как и тебя.

Обычно я не совалась в писательские дела родителей. Они либо принимались мне рассказывать больше, чем я хотела знать, либо отбивались от самых простых вопросов. Но сейчас меня что-то зацепило.

– Что за сцена с голубем?

Отец уже начал печатать одной рукой, а другой указал на маму.

– Сцена смерти Теслы, – объяснила она.

– В гостиничном номере, – добавил отец. – Можешь себе представить более печальную смерть?

Инициативу снова подхватила мама.

– Умирая, он постоянно твердил, что влюблен в голубка, который живет у него за окошком.

– В голубка, – повторила я.

Мама кивнула.

– Он говорил, что это самое красивое создание, которое он встречал, и утверждал, что голубь особенный и может видеть его душу.

Она тоже начала набирать текст, дав понять, что мне пора уходить, потому что через пару секунд родители попросту перестанут замечать меня. Но я почему-то не могла так просто уйти.

– И что же было? Действительно особенное существо?

Мама взглянула на меня с грустной улыбкой.

– Нет, – ответила она. – Это был обычный голубь.

И родители снова принялись печатать, вместе выбивая почти музыкальную дробь. Я немного послушала ее, прежде чем выйти из гостиной и закрыть за собой дверь.

– Есть идеи, зачем он нас сюда притащил? – спросила меня Донна, когда мы обе шли от своих машин к входной двери.

У меня под мышкой был спальный мешок, как и у Донны, но ей хватило ума взять и подушечку, о которой я напрочь забыла. Дождь кончился примерно час назад, но все вокруг еще было мокрым, и в воздухе висело ощущение, что в любой момент может снова полить.