Когда ты ушла - [84]

– Дженга, – прошептала я, оглядевшись. Мне все еще не верилось, что я на это решилась. Донна не ответила, и я добавила объяснение: – Я припарковалась.

Подготовка к вечеринке была долгой. На мне было бледно-золотое без бретелек платье до середины икры, с маленькими блестками на юбке. Оставалось только надеяться, что на свадьбе не будет особого дресс-кода и музыки, в которую я не попаду. Завитые локоны красиво обрамляли лицо. Я наложила чуть больше макияжа, чем обычно. Как раз в момент, когда я предпринимала лучшую из всех своих попыток сделать smoky eyes, мне пришло сообщение от Донны.

«Танцы уже начинаются! Скоро ты?»

Я ответила ей и подхватила крохотную, вышитую бисером сумочку, которую позаимствовала у мамы без разрешения. Я не знала, насколько затянется свадьба, а после ночного разговора с мамой на крыльце не хотела испытывать судьбу, так что заранее отпросилась на ночь к Донне. Мама согласилась: она помнила Донну по встрече в Театре в гостиной. Даже если соберусь вернуться домой совсем поздно, никто не будет меня ждать и волноваться. Но все равно, уходя из дома, я была рада, что родители заперлись у себя в студии. Даже в той творческой лихорадке, которая сейчас овладела ими, они непременно спросили бы, почему я уезжаю ночевать к подруге в нарядной одежде.

У меня еще оставался прошлогодний парковочный стикер для летнего работника Загородного клуба в вечернюю смену, и я надеялась, что никто не будет тщательно его рассматривать. Подъехав на парковку, я обнаружила, что не сильно взволнована, а, наоборот, улыбаюсь на ходу, вспоминая, как страшно нервничала, когда впервые входила в кафе в поисках Моны и как сильно изменилась за лето. Донна прислала мне координаты свадьбы, и я быстро прошла по парковке для сотрудников к главному входу, замедлив шаг, когда поровнялась с остальными гостями и попыталась смешаться с их толпой.

– Сезам открыт, – сказала я в телефон. – Я у цели.

– Вас слышу, – отозвалась Донна. – Прием, конец связи.

Она сбросила звонок, и я поспешила на ресепшен, который был устроен в большом шатре на лужайке. Оттуда доносилась музыка. Я перевела дыхание и шагнула в шатер. Похоже, все уже наелись и забыли о шведском столе с разной кухней, потому что танцевальная площадка была просто битком набита. Вместо одинокого диджея на сцене под открытым небом играла целая группа, и хотя я не сильно-то разбиралась в свадебных музыкантах, эти ребята показались мне просто отличными. Вокалист пел популярную песню, которую крутили по радио все лето напролет, но в его исполнении она звучала так душевно, как будто он сам ее написал.

Я отошла к краю шатра, где стояли столики с едой, и постаралась не расхохотаться, когда ко мне скользнула Донна с тарелкой в руках.

– Чем могу вам помочь? – спросила она с ухмылкой. – Может быть, желаете брускетты?

– Нет, спасибо, – отозвалась я, скрыв улыбку.

– Тогда потанцуйте, – предложила Донна, легонько подталкивая меня к танцполу. – Вы ведь за этим пришли, верно?

Так и было. Я вышла на танцпол, когда группа заиграла свою аранжировку Cupid Shuffle. Слоан в принципе ненавидела музыку, под которую все танцуют вместе, делая общие движения. Мюзиклы тоже были одним из наших главных разногласий: я их любила, а Слоан – нет. Но мне действительно нравилось, когда у танца был паттерн, которому можно следовать, а не просто двигаться, как заблагорассудится, стараясь не выглядеть идиотом. Поэтому я испытала облегчение, когда смогла встать в круг с этими незнакомыми людьми.

Потом зазвучал Footloose, и я начала не задумываясь ловить ритм, вначале то и дело оглядываясь в ожидании, что кто-нибудь из гостей сейчас покажет на меня пальцем, шепнет другим, что никто меня здесь раньше не видел и меня надо гнать отсюда взашей… Когда зазвучал припев, я уже была в полной уверенности, что гости пришли сюда хорошо провести время, а не выискивать незнакомцев в толпе.

Присутствующие шумно радовались выбору песни или свистели, когда песня им не нравилась. Все танцевали с большим энтузиазмом, даже если не обладали особыми хореографическими умениями. Несмотря на мое одиночество, мне тоже передалось всеобщее возбуждение. Я чувствовала небывалую свободу оттого, что меня тут никто не знает и никому нет дела, если я со стороны выгляжу глупо.

Через две песни я вошла в раж и веселилась вовсю, с закрытыми глазами раскачиваясь в ритме громкой музыки. Последний раз я танцевала на выпускном и уже успела забыть, как это люблю. Вокруг не было никого, перед кем мне хотелось бы показать себя в лучшем свете, следя, чтобы движения получались чувственнее и изящнее. Запрокинув голову, я подпевала песням, которые знала, а когда не знала слов – просто танцевала, вскидывая руки, кружась в теплой ночи, не беспокоясь о том, кто на меня смотрит и что при этом думает. Ноги уже начинали болеть от каблуков, макияж наверняка размазался, но мне было наплевать. Я просто радовалась жизни. Песня You Shook Me All Night Long кончилась драматическим аккордом, и я в такт с ударником отбила ритм невидимыми палочками в воздухе. Я могла протанцевать так если не до рассвета, то наверняка до тех пор, пока группа не перестанет играть и не объявит, что концерт окончен. Уверена, Слоан это вполне устроило бы.