Когда трепещут мечты - [14]

— Не надо. Моя мама…

— Я ничего ей не скажу, — Дэв чувствовала себя неловко от того, что Лесли держала ее за руку. Странно, но ее пальцы были именно такими, какими Дэв их помнила, — мягкими, но в то же время сильными. Сталь под нежным шелком. Тело Дэв помнило каждое, даже случайное, прикосновение Лесли, и сейчас его едва ли не разрывало на части от нахлынувших эмоций. Дэв осторожно высвободила свою руку. — Я скажу твой маме, что это для меня. «Пепси», а не «Кока-кола», так?

Лесли прикусила губу. За два года отношений Рейчел так и не смогла запомнить это, а Дэв помнила. Даже спустя столько лет. Лесли чувствовала, что сейчас расплачется от этих мыслей. Она кивнула в ответ. Хотелось, чтобы Дэв поскорее ушла: Лес сейчас нужна была минутка, чтобы взять себя в руки, она не хотела, чтобы Дэв видела, как ее трясет.

— Да, спасибо. «Пепси» было бы отлично.

— Хорошо, — Дэв пришлось засунуть руки в карманы, чтобы побороть неистовое желание коснуться плеча или волос Лесли. Просто коснуться, чтобы успокоить и заверить, что все будет в порядке. Лесли все еще плохо выглядела, и на какой-то миг Дэв даже показалось, что та сейчас потеряет сознание. — Не вставай. Я сейчас вернусь.

Оставшись, наконец, наедине с самой собой, Лесли запрокинула голову и закрыла глаза. Прижав указательный палец к запястью, она проверила свой пульс. Сердце билось часто, но достаточно ровно. Дыхание постепенно возвращалось. Было действительно очень жарко для июня и, надо было признать, внезапная встреча с Дэв просто выбила ее из колеи. Для Лесли возвращение домой и так было делом не из легких, теперь же она вообще начинала жалеть о своем решении навестить родителей.

С тех пор, как ее жизненные приоритеты изменились, и вместо защиты окружающей среды она занялась юриспруденцией, отношения с родителями стали натянутыми. Особенно с мамой. Ее родители были настоящими хиппи. И Лесли хорошо помнила, как раньше они регулярно участвовали в маршах за равные права. Во время шествия, она сидела на плечах у отца, держа в руках какой-нибудь транспарант, посвященной жестокому обращению с рабочими-эмигрантами на фермах. Будучи ребенком, она постоянно слышала, как родители обсуждают со своими друзьями самые разные темы — от абортов до глобального потепления. И даже сейчас они выращивали овощи без удобрений, и во время переправки туристов на лодке ее отец не пользовался ничем, кроме паруса и весел. Поэтому решение Лесли стало для них большим разочарованием, и она это прекрасно понимала.

— Вот, держи, — сказала Дэв, присаживаясь на корточки рядом с Лесли и протягивая ей запотевший бокал. — Безо льда, но с соломинкой.

Как ты любишь. Дэв не произнесла этих слов, но Лесли все равно услышала их. Она взяла бокал и едва заметно улыбнулась:

— Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь?

Лесли сделала глоток «Пепси», стараясь избавиться от головокружения, приступы которого начинались каждый раз, когда она задерживала свой взгляд на Дэв слишком долго. Кто бы мог подумать, что два дня назад Лесли была погружена в совершенно иной мир. В мир, который она сама выбрала и в котором точно знала, кем является. Там она чувствовала себя, как рыба в воде. Там все было под контролем. Но всего три часа на поезде — и от этого не осталось и следа.

— Лес? — Дэв осторожно взяла левую руку Лесли в свою ладонь. На ней не было ни обручального кольца, ни даже следа от него на безымянном пальце. Но внимание Дэв привлекло не это. Она заметила небольшую гематому, очевидно оставшуюся после медицинской иглы. — Лес, что с тобой?

— Ничего, — Лесли высвободила свою руку и повернула ее так, чтобы следов от капельницы не было видно. «Как я могла забыть про синяки!» — раздраженно подумала она. На правом предплечье был точно такой же след, но рукав блузки надежно прикрывал его.

Дэв не стала настаивать на том, чтобы Лесли обо всем ей рассказала, но в ее глазах читалось беспокойство.

Лесли вдруг поймала себя на мысли, что на железнодорожной станции она едва узнала Дэвон. Но теперь отчетливо видела те знакомые черты и жесты, которые никогда бы не смогла забыть. Лесли достаточно было лишь взглянуть в глаза Дэв, чтобы узнать ее где угодно и когда угодно. Да, эти глаза ничуть не изменились. И Лесли не преувеличивала, когда говорила, что они всегда выдавали Дэв с головой. Когда девушка злилась, то маленькие золотые искорки, которые так любила Лесли, исчезали без следа, глаза становились темнее, и из песочных превращаясь в темно-серые. Когда Дэв радовалась, они вспыхивали оттенком зеленого, таким же ярким и чистым, как трава весной. А когда Дэв беспокоилась, как сейчас, то ее глаза затуманивались и становились похожими на воды озера во время сильного дождя.

— Все действительно в порядке. Просто много всего навалилось, — не отдавая себе отчета, Лесли положила руку на плечо Дэв и неожиданно для самой себя почувствовала твердые мускулы под майкой. Это не было похоже на естественную подтянутость Рейчел или на ее собственное измученное спортзалом тело. Лесли всегда считала себя очень сильной, но то, что она чувствовала в теле Дэв, было настоящей мощью.