Когда-то моя половинка... - [5]

  - А я так всю жизнь, - отпивает Костя из бутылки воду.

  - Как?

  - С мамой учителем и надзирателем.

  - Бедняжка, - я отбираю у него бутылку и делаю большой глоток, - пошли на ринг, принцесса.

  - Ты урод, и я надеру твою задницу, - ворчит мой приятель.

  - Ага, вперед.

  - Как вам наш прекрасный лебедь? - интересуется Андрей Совушкин, со своей челкой он стал похож на педика. Вечером мы с парнями устраиваемся у него дома и играем в покер. Я иногда прихожу на эти поседели только, чтоб тупо убить время и оттянуть момент возвращения домой.

  - Какой лебедь? - не понимает Валера Разумов, раньше он учился в параллели, после девятого ушел из школы. А сейчас был шестеркой у кого-то вертилы в нашем городе.

  - Да, Кирова ж вернулась, - объясняет ему Андрей, Костя бросает быстрый взгляд на меня.

  - О как. Подросло где надо? - усмехается Валера. А я чувствую, как моя челюсть сжимается.

  - Не то слово, - Андрей улыбается, - у меня на нее даже встал. Я бы вдул точно...

  - У тебя на любую сучку встает, - перебивает его Костя, - играем или что?

  - А ты волнуешься, - замечает с мерзкой улыбкой Валера, наблюдая за мной - чего девчонка тоже в штанах воспоминания бередит?

  - Что за хрень? - я слегка хмурюсь.

  - Да ладно, ты за эту девчонку всем шеи мылил, - отзывается Андрей, - признай, что сох по ней, даже когда она была не очень. А сейчас...

  Я резко поднимаюсь на ноги и хватаю этого говнюка за шиворот притягиваю к себе. Он не успевает договорить, а в его голубых глазах читается испуг. Он правильно боится.

  - Я и сейчас любому шею намылю, кто хоть косо взглянет на нее, - тихо говорю я, но так что меня слышно, - а свой член оставь для своей руки.

  Я его пихаю и отпускаю, он шлепается на диван, поворачиваю голову и смотрю на Валеру, тот кидает карты на стол и поднимает руки вверх.

  - Понял не смотреть косо, член для руки, - говорит он примирительно.

  И мы продолжаем партию. Черт, мне всегда было трудно плохо относиться к Жене, но то, что я увидел три дня назад. Мою башню просто взорвало. Ее волосы стали значительно длиннее, она их осветлила какими-то девчачьими штучками, от чего ее глаза заиграли ещё ярче. В ту же секунду, как я услышал ее смех, мне захотелось сжать ее в объятьях, коснуться полных губ и никогда не выпускать. И черт, я чувствовал ее взгляд на себе буквально физически. Ни одну девчонку я не хотел, так как ее, рядом. Сейчас стало все сложнее, я еле выдержал два урока и, плюнув на все, ушел, боясь, не сдержаться. Так что, не то, что я ушел далеко от Андрея, но никто не будет о ней говорить грязно. И никто не притронется, я позабочусь об этом. Это был именно тот случай, когда и сам не трону и другим не дам. И плевать, что это звучит глупо даже в моих мыслях.

  Домой я прихожу ближе к одиннадцати. Во всем доме свет выключен, только в кухне небольшое свечение от включенного телика. Останавливаюсь на пороге. Меня всего выворачивает каждый раз от этой одинаковой картины. Мама и ее очередной собутыльник уснули, облокотившись о стол, рядом пустые бутылки и закуска. Моей маме нет и сорока пяти, а она уже выглядит, как моя бабушка. Ее тело потеряло полноту и просто иссохло. Волосы вечно грязные, зализаны в хвост цвета мышиной шерсти. Некогда живые голубые глаза, сейчас были потухшими и бессмысленными. И это действительно разбивает сердце, или что там стучит слева.

   Я, стараясь как можно осторожнее, беру ее на руки, день ото дня она все легче и легче. Отношу в ее комнату на кровать и укрываю одеялом. Она что-то шепчет во сне, переворачивается и снова проваливается в сон. Прикрываю ее дверь и решительно направляюсь в кухню. Одним ударом выбиваю стул из-под очередного синего ухажера, он очухивается от удара своей башкой о пол. Его глаза расширяются, когда он меня видит, и начинает отползать в угол.

  - Лидаааааа! - пьяно зовет он, - б-бьют!

  Не раздумывая, хватаю его за шиворот и встряхиваю

  - Домой пора, дядя, - говорю я спокойно и волоку его к выходу.

  - Оставь его! - меня кто-то бьет по спине.

  Это проснулась моя мама и пытается защитить своего бойфренда.

  - Иди спать, - коротко бросаю через плечо и выбрасываю мужика за дверь, который вопит что-то вроде: "Наших бьют!", проворачиваю замок и поворачиваюсь к маме, - ты не пройдешь.

  - Ты отродье дьявола! Такой же как твой папаша! - ее глаза горят презрением и она пытается плюнуть в меня, но промахивается. Затем подбегает ко мне и колотит в грудь. Потом устает. Машет на меня рукой и идет к себе в комнату, где через минуту уснет сладким сном. Я устало выдыхаю. Каждый раз одно и то же. Из раза в раз. Я сползаю по двери вниз и оказываюсь на полу. Мне нужно пару минут. Просто пару минут. Знаете, как рушится жизнь?

  Когда-то я был счастливым мальчишкой, тайно влюбленным в свою подружку соседку, переживающим огорчить маму очередной двойкой или записью в дневнике про плохое поведение. У меня была среднестатистическая семья, которая дружила с другой семьей. Мне нравились эти добрососедские отношения, ведь я имел возможность ещё чаще видеться с девчонкой, от которой порхали бабочки в животе.