Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin - [74]

Тем не менее, главной сенсацией тура стало их выступление следующим вечером — затмившее всех появление в финале Pop Proms в лондонском Королевском Альберт-холле. После коротких, со вкусом составленных сетов от Fleetwood Mac и фолк-квинтета Pentangle (включавшего двух любимых гитаристов Пейджа Берта Дженша и Джона Ренборна), шумный выход Zeppelin с шестью песнями обрушился на сцену как ураган, во время которого толпа «штурмовала сцену», как выразился Фил Карсон, «[танцуя] в проходах и ложах и так громко крича, что группа выходила на бис трижды». Или, как прокомментировали это в последующей рецензии журнала Disk: «Когда вышли Led Zeppelin и сыграли в десять раз громче, чем все остальные, зрители практически сошли с ума».

Карсон видел Zeppelin на сцене впервые, и он был сражен. Когда вскоре после 11 вечера организаторы включили свет в зале, чтобы ознаменовать окончание мероприятия, люди неохотно стали продвигаться к выходам. Но тут на сцену неожиданно вернулся Роберт Плант, который начал играть на гармошке. Изумленные зрители направились обратно на свои места, а в равной степени удивленные организаторы снова погасили освещение, в то время как остальные участники Led Zeppelin один за другим вернулись на сцену. Без ведома организаторов они пригласили пару саксофонистов (участников Blodwyn Pig и Liverpool Scene, двух групп, которые поддерживали их на шоу в бирмингемском концертном зале) присоединиться к ним на расширенный джем по мотивам ‘Long Tall Sally’ Литл Ричарда.

„

Менее чем через неделю они вернулись в США на свой третий тур, основанный на ряде выступлений на заметных фестивалях, начавшийся 5 июля с оупен-эйра на Поп-фестивале в Атланте и продолжившийся на следующий день появлением на знаменитом Ньюпортском джазовом фестивале — впервые, когда в список выступающих была допущена рок-группа, выступающая с усилителями, с тех пор как четырьмя годами ранее Дилан похитил у шоу несколько номеров, прежде чем его освистали. В отличие от потерпевшего фиаско Дилана, группа была принята тепло и обеспечена громкими аплодисментами, когда выходила на сцену и покидала ее. Грант самолично не позволил бы им выйти на сцену, если бы не был уверен в такой встрече. Весь этот третий американский тур был примечателен. Ничто, решил он, не должно стоять на пути группы. Он вспоминал, как говорил им: «„Выйдите и порвите это место, сорвите крышу или брезент. Если вы не добьетесь успеха, после выступления я и видеть вас не хочу“. Обычно это получало требуемый отклик».

13 июля в Нью-Йорке они снова затмили всех на Shaefer Music Festival в Flushing Meadow’s Singer Bowl, о котором пылко отозвался журнал Cashbox, описавший Планта как «превосходного кандидата в суперзвезды». Но большинство из 25 000 человек, собравшихся там, лучше всего запомнят выход на бис в конце шоу, включавший громадный джем-сейшн с участием девяти музыкантов из Zeppelin, The Jeff Beck Group, Ten Years After и Jehtro Tull. Они дошли до середины удлиненной версии ‘Jailhouse Rock’, когда Бонзо внезапно вывел ударные на первый план, сменил ритм на характерный для трека ‘The Stripper’13 и стал срывать с себя одежду. По словам ударника Ten Years After Рика Ли: «Бонэм, который был пьян, снял брюки и кальсоны. Полиция увидела это, а я увидел, что Ричард Коул и Питер Грант заметили полицию. Номер провалился, Питер с Ричардом выбежали на сцену, схватили Бонзо за руки, и, пока они тащили его со сцены, можно было наблюдать, как исчезает его голая задница. Однако они успели надеть на него штаны, прежде чем появилась полиция. Грант орал на него: „В чем проблема, Джон? Ты что, хочешь всем навредить?“». Но потом, как вспоминал позже Бэк: «Это был один из тех буйных дней — у всех энергия была на стопроцентном уровне, и мы кидались друг в друга чем попало на сцене». Когда гитарист швырнул пластиковый стакан с апельсиновым соком в лидера Ten Years After Элвина Ли, он залил его гитару. «Это был просто один из тех животных моментов. Три английских группы в одном месте представляли собой источник неприятностей».

Естественно, веселье и игры не ограничивались сценой. Билл Гарри, только что назначенный лондонский пиарщик группы, присоединившийся к туру на несколько концертов, вспоминал, как он после одного из шоу тусовался с этим быстро образовавшимся непросыхавшим дуэтом, состоявшим из Бонзо и Рикардо. После того как они распугали остальных постояльцев отеля, танцуя на столах, «Ричард подошел к холодильнику, вытащил оттуда все банки со светлым пивом и погрузил их в мешок. „Пошли обратно в номер Бонзо“. Он тащил этот мешок, как Санта-Клаус. Потом мы остановились и выглянули на парковку. Можно было различить голую задницу, двигавшуюся вверх-вниз, — это кто-то из группы был в машине с девчонкой. Мы поднялись в номер, а за нами проследовал детектив, ведь с нами было несколько девочек. Ричард сунул ему несколько долларов, и тот испарился. Мы вошли в комнату, один из парней пошел сказать что-то одной из девчонок, и его вырвало прямо на нее».

То лето было полно таких яркий моментов, кульминацией которых для Джонса стало участие в Междунароном поп-фестивале в Далласе, где они заработали на тот момент самый большой гонорар за одиночное выступление: 13 000 долларов. «Моя жена была на том концерте, и я помню, как Дженис Джоплин учила нас пить текилу с солью и лимоном. Мы были только втроем в ее трейлере — такое не забывается».