Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin - [174]

Но это было мелким недоразумением в сравнении с тем, что случилось позже, во время представления, когда другой работник Грэма, охранник Джим Матзоркис, воспрепятствовал подростку снять деревянную табличку с названием группы с находившейся за сценой двери в трейлер, строго пояснив, что она еще понадобится для второго концерта на следующий день. К несчастью для Матзоркиса, мальчишкой оказался Уоррен Грант — сын Джи, — и когда Бонзо, бывший свидетелем инцидента, радостно сообщил об этом Гранту — добавив, что Матзоркис ударил парня, — разъяренный, брызгающий слюной менеджер сгреб в охапку Биндона и Коула, и все четверо отправились на поиски Матзоркиса. «Не смей так разговаривать с ребенком», — сказал Грант Матзоркису, отыскав его, и приказал ему извиниться перед Уорреном. Словно чтобы подчеркнуть значимость момента, Бонзо пнул его в пах. Матзоркис еле унес ноги, спрятавшись в одном из трейлеров. В соответствии с интервью, которое Грэм позже дал Rolling Stone, в последовавшей за этим суматохе его выпускающий менеджер Боб Барсотти тоже получил удар свинцовой трубой по голове. Затем Грант пообещал Грэму, что больше насилия не будет, и сказал, что просто хочет закончить разговор с Матзоркисом. В итоге Грэм неохотно провел его в трейлер, где прятался Матзоркис. «Я сказал: „Джим, все в порядке, это я“, — и зашел внутрь. Потом сказал: „Джим, тут Питер Грант, отец мальчика“. Прежде чем я успел закончить предложение, Питер ударил Джима по лицу». Затем Грант велел Биндону выдворить Грэма, закрыл дверь, оставив размахивавшего обрезком трубы Коула стоять на страже снаружи, пока они с Джонни отправились обрабатывать испуганного Матзоркиса. Избиение было столь жестоким, что трейлер начал качаться из стороны в сторону. Матзоркис выбрался только после того, как он сказал впоследствии, как Биндон попытался выдавить ему глаз. Шокированный Грэм поспешно отправил своего истекающего кровью сотрудника прямиком в больницу East Bay.

На втором концерте на следующий вечер Zeppelin вышли на сцену, опоздав более, чем на полтора часа, ожидая, пока юрист, срочно вызванный Грантом, появится за кулисами и проинформирует Грэма о том, что ему придется подписать отказ от претензий, освободив группу и/или ее сотрудников от какой-либо ответственности за злодеяния, совершенные накануне, — или группа не выступит на втором шоу. Не желая стать причиной бунта, Грэм подписал бумагу. Однако он сделал это, понимая, что его отказ от претензий никак не повлияет на выбор самого Матзоркиса. Роберт, который всегда восхищался Биллом, приложил все усилия, чтобы восстановить дружеские отношения — и даже публично поблагодарил промоутера со сцены в тот вечер, — но Грэм даже не взглянул на него, оставив слова повисшими в воздухе. Сам по себе концерт прошел на удивление хорошо, группа даже экспромтом исполнила акустическую версию ‘Mystery Train’. Но Пейдж пребывал в смятении и практически все выступление едва двигался на сцене, ведя себя так, словно над его головой висела огромная туча.

Однако вопрос не был исчерпан. Намеренный восстановить контроль над ситуацией, Грэм планировал послать двадцать пять своих вооруженных парней на следующее шоу в New Orleans Superdome. Впрочем, этот маневр он провести не успел, так как Матзоркис опередил его, обратившись в полицию. На следующее утро после второго концерта в Окленде отель, где остановилась группа, был окружен бойцами оклендского отряда SWAT, после чего офицеры с оружием наготове вошли внутрь и официально арестовали Гранта, Биндона, Бонэма и Коула за нападение. Следующие несколько часов они провели в общественной тюрьме, после чего были выпущены под залог.

Офис в доме 155 по Оксфорд-стрит — над магазином Millets — при Микки стал легендарным. Он находился на перекрестке, забитом музыкальными магазинами и борзописцами, штамповавшими «верные» хиты для любого сомнительного издателя или типа из звукозаписывающей компании, который был готов в качестве оплаты купить им пинту-другую. На первом этаже были Chrysalis, на втором — Island Music и Майк Берри. Единственным недостатком этого офиса в твоих глазах было то, что он находился на шестом этаже. Лифт был, но, если какой-нибудь придурок забывал закрыть дверь, эта штуковина не работала. Микки просто поднимался по лестнице. Но не ты. Вы издеваетесь? Не, если такое случалось, ты разворачивался и спускался в паб или просто шел домой. Зимой было еще хуже — приходилось ждать, пока эти идиоты из магазина на первом этаже включат отопление, морозя твои яйца, пока ты пытался им дозвониться. В конце концов ты спускался к ним, сгребал менеджера в охапку и прямо говорил ему: «Если ты сейчас же не включишь чертово отопление, я тебя самого в этот котел засуну!» После этого придурки никогда больше не выключали отопление, даже летом.

Ты был с характером, несомненно. В этом бизнесе надо было уметь за себя постоять, иначе они пройдутся прямо по твоей голове. Когда-то по-настоящему злился, ты пинал лицевую панель твоего стола. Ты понимал, что день был мерзкий, если от стола в результате оставались только разбросанные по полу обломки. Хотя обычно ты выпускал пар, просто крича и испуская проклятия. Устраивал форменную выволчку кому-нибудь, кто того заслуживал. Но иногда этого было недостаточно… Иногда ты просто хотел что-нибудь сломать… или кого-нибудь…