Когда сводит судьба - [5]

— Вы другая, разумеется.

— А ваша жена часто приезжает? — Франциска задала свой вопрос и тут же пожалела об этом, ибо ей показалось, что это может вновь пробудить его неудовольствие.

Макс действительно отреагировал на этот вопрос не совсем обычно. Он отвернулся в сторону и долго молчал, прежде чем наконец ответил:

— Нет… Мне следовало объяснить это раньше. Моя жена… умерла.

— О!.. — Франциска не нашлась, что сказать. Ей и в голову не могло прийти… — Простите ради Бога! Вам тяжко пришлось, наверное?..

— Да, прошлый год был… мрачным, — согласился Фэйртон и вновь погрузился в молчание.

Он не стал ничего объяснять, и Франциска поняла, какую опасную тему задела своим вопросом. Она напомнила ему, судя по всему, о трагедии и болезни.

— Я дура… — тихо проговорила Франциска.

— Нет, нет… Вы же не знали. Я уже переболел этим.

— Давайте вернемся и вымоем посуду, — предложила девушка.

На обратном пути к дому они едва перекинулись парой слов. Они убрали все со стола и вместе вымыли и вытерли тарелки.

Франциску не могла не восхитить устроенность и простота быта Макса Фэйртона.

— Впрочем, любая женщина могла бы сойти от этого с ума.

— Почему? — Макс постепенно выходил из депрессии, в которую его ввергнул бестактный вопрос Франциски. — Все, что нужно, всегда под рукой.

— Да, вы правы. Только я, например, консервы держу отдельно от всех продуктов. Для каждого вида — своя полка. Впрочем, у вас тоже по-своему аккуратно. Где вы берете питьевую воду?

— Дважды в неделю ее доставляют с материка. С хозяйством своим я справляюсь неплохо. — Макс подтолкнул девушку к двери. — Смотрите, какой вид! Можете вы представить себе что-нибудь более прекрасное?

Он ненавязчиво положил свою руку на ее плечо. Они стояли у двери и смотрели на спокойное море и удаленную береговую линию, сверкающую огнями, с освещенной таинственным светом розовато-лиловой лентой пляжей. Нижние слои облаков также были окрашены в розовые тона, и в них скользили золотистые тени, а последние лучи заходящего солнца придавали всему пейзажу волшебное великолепие.

Остров тем временем погружался в какую-то зловещую дымку, идущую с моря. Они чувствовали себя крохотными существами, светлячками посреди этой властной тьмы.

Франциска вздрогнула и отвернулась. Ею овладело чувство острого одиночества, которое усиливалось с каждой минутой. Она тайком с любопытством взглянула на Макса, стоящего рядом. Интересно, он еще надеется на то, что ее вывезут с острова до ночи?

Но, видимо, он уже не надеялся на это, так как повернулся к дому и сделал ей приглашающий жест.

— Вы можете занять сегодня мою спальню, Франциска.

— Благодарю вас. — В синих глазах девушки вдруг еще раз сверкнуло сомнение. — Макс… Это ничего, что я остаюсь? Я и в самом деле не в силах плыть сегодня обратно. Это может стоить мне жизни.

Их дружеское расположение друг к другу, на ее взгляд, уже давало ей право на такие слова.

Фэйртон вошел в дом, бросив через плечо:

— Ничего, ничего. Оставайтесь. Здесь вы будете в безопасности. Хорошенько выспитесь и приготовитесь к завтрашнему дню.

— Мне очень жаль, что я испортила вам вечер… Вы бы без меня написали очередную главу, да?

Франциска говорила так жалобно, что Макс не смог удержаться от улыбки. Он обернулся и посмотрел на девушку.

— Пожалуй, насчет главы вы правы. Но разве может книжная глава быть интереснее самой жизни, а?

— М-м… Спокойной ночи.

Франциска запахнула просторный халат, который уродовал ее фигуру, и отвернулась. Ее босые ноги зашлепали по дощатому полу. Макс наблюдал за ней с любопытством. Он услышал; как она закрыла и заперла дверь на замок.

Франциска хорошо относилась к жизни, без боязни, однако в незнакомом месте предпочитала полагаться на крепость запоров. Она легла в постель и тут же заснула, да так крепко, как будто больше не собиралась просыпаться. Тихое бормотание моря проникало в ее сознание, но она быстро перестала воспринимать этот звук и растворилась в темноте, сгущающейся вокруг нее.

Когда она проснулась на следующее утро, Макс уже возился с завтраком, тихо позвякивая посудой. Франциска потянулась всем телом и поняла, что еще не до конца восстановила свои силы.

Она показалась в дверях комнаты и небрежно произнесла:

— Доброе утро, Макс. Давайте-ка я помогу.

— Доброе утро. Хорошо спали? — Макс внимательно посмотрел на нее.

«Он неважно выглядит, — подумала Франциска, почувствовав угрызения совести. — Ну, конечно, ему ведь из-за меня пришлось провести эту ночь на стуле».

— Почти хорошо. Все еще не могу проснуться до конца. Зеваю.

Они еще не закончили завтракать, когда снаружи раздался чей-то голос.

— Лодочник! — Макс резко вскочил из-за стола. Франциску неприятно поразило его рвение. Когда он вернулся в дом, она уже закончила свои приготовления. — Я с вами.

— Со мной все будет нормально, — возразила девушка.

— Да нет же. Вы пока не снимайте халат. Я возьму его на обратном пути. Вот только не забыть бы…

Франциске показалось, что Максом владеет какое-то воодушевление. Она не могла понять, что его так забавляет. Лично у нее настроение было не лучшим.

— Ну, готовы? — спросил Фэйртон.

Девушка вышла вслед за ним из дома и увидела пожилого лодочника, который смотрел на нее с непонятным ей интересом. Только спустя минуту Франциска осознала, что лодочник может подумать о ее присутствии на острове. Она понимала, что, если бы он желал выразить свои мысли вслух, в них не было бы ничего для нее лестного.