Когда сердце поет - [4]

— Но это же очень большая сумма — несколько сотен долларов, — возмутилась Эден. — Я решила, что все дело в авиации, им так удобнее. Вы же знаете, что я не смогу вернуть вам эти деньги, — сказала она, привставая.

— Я и не жду их от вас, — спокойно заметил он.

— Но, наверное, все-таки чего-то ждете в ответ на этот жест?

Это был даже не вопрос. Мужчины, подобные Слейду Бенедикту, ничего не делают просто так. Однако она была совершенно не готова к тому, что услышала:

— Да, хочу. Я хочу, чтобы вы были моей женой.

— Что вы хотите? — Она рухнула в кресло, потому что ноги отказались держать ее, и отхлебнула глоток того, что он принес ей выпить.

— Успокойтесь. Это не новая форма соблазнения женщины. Я хочу, чтобы вы сыграли эту роль в течение нескольких дней.

Какое-то безумие! Конечно, он ее начальник, но это не дает ему права делать такие возмутительные предложения.

— Простите, но я не актриса.

— Вот как? Изучая ваше личное дело, я пришел к мнению совершенно противоположному.

Значит, он знал, что на самом деле она моложе, чем указано в кадровых документах.

— Мне была нужна работа, — сказала она в качестве оправдания. — Я не принесла никому никакого вреда. И вы не можете отрицать, что я справляюсь со своими обязанностями.

— Именно поэтому вы все еще у меня работаете, — подтвердил он. — Согласен, вы прекрасный работник, но на меньшее я бы не согласился.

— Именно поэтому меня и обошли при повышении, — не удержалась Эден.

— Да. Мне кажется, вам нужно поработать еще несколько лет, пока вы не достигнете того возраста, который необходим для этой должности. — Сцепив пальцы, он задумчиво спросил: — Кстати, сколько же вам лет?

— Двадцать пять, — ответила она тихим голосом.

На работе считали, что ей скоро будет тридцать. Может, если он узнает правду, то откажется от своего дурацкого предложения сыграть роль его жены? Газеты писали, что ему исполнилось тридцать уже год назад.

— Двадцать пять, — повторил он. — Это маловато, но вы все время выступали в роли женщины более зрелого возраста, так что все будет в порядке.

Она словно издалека слышала, как их приглашают на борт самолета, но сейчас ее больше волновало другое. Он считает, что она беспрекословно исполнит его причуды только потому, что ему этого хочется?

— Все равно я не могу изображать вашу жену, — заявила Эден. — Ведь я вас почти не знаю, по крайней мере в данном качестве.

Его нахмуренное лицо слегка просветлело.

— Вам и не нужно знать меня… именно в этом качестве. С этой ролью не будет связан никакой секс, так что не следует принимать такой оскорбленный вид. Я не ищу жену в буквальном смысле слова.

Показалось ли ей или он действительно вздрогнул при одной этой мысли? Если сама идея брака для него столь отвратительна, тогда в чем смысл его странной просьбы.

— Но я понял, что вы имели в виду. Нам действительно придется делать вид, что мы знаем друг друга гораздо лучше, чем это есть на самом деле, — продолжал он. — Мы можем вместе провести вечер, что не составит никаких осложнений, потому что мы остановимся в одном отеле.

— Вы и это предусмотрели, а не только изменение класса моего полета! — возмутилась Эден. Босс он или нет, но он самый наглый человек из всех, с кем ей приходилось встречаться. Если она когда-нибудь станет искать себе мужа, это будет кто-то, прямо противоположный Слейду Бенедикту.

— Простите, но ничем не могу помочь вам, — твердо ответила Эден. — Я не знаю, почему вы просите меня об этом, но полагаю, что никакая причина не может оправдать вашу просьбу.

— Даже жизнь многих детишек аборигенов?

— Что вы сказали? — Эден уже собиралась поблагодарить его за напиток и уйти, но при этих словах застыла.

— Я сказал, что от вашего согласия зависят сотни жизней детей.

— Не понимаю.

Он низко склонился к ней. Эден вдохнула запах мужчины — хороший лосьон после бритья. У нее слегка закружилась голова.

— На Солнечном Берегу не только отдыхают. Там будет проходить конференция, куда приглашены и мои друзья университетских дней.

— Если это какая-то не совсем уместная шутка…

— Никакой шутки, — мрачно отреагировал он. — Еще в университете несколько моих друзей и я создали нечто вроде фонда. По договоренности тот из нас, кто останется неженатым по прошествии определенного времени, может рассчитывать на значительную денежную сумму.

Чтобы немного успокоиться, она отпила из бокала. — И вам не нужны эти деньги?

— Вы же знаете, что они у меня есть, — сказал он. — Но там будет другой кандидат, и ему они нужны. Это Боб Гамильтон, еще один холостяк. Он врач и посвятил свою жизнь организации клиник для детей аборигенов на самых окраинах. Деньги могли бы сильно помочь его работе.

Она все еще ничего не понимала.

— Почему бы вам просто не отдать ему деньги?

— Отдал бы, если бы не чертова гордость Боба. Он не примет деньги, если не будет уверен, что получает их по праву.

— Значит, когда вы узнали, что я еду отдыхать именно туда и одновременно с вами, вы решили предъявить жену, чтобы он ни в чем не сомневался? Я правильно поняла ситуацию?

— Абсолютно точно. — Он встал. — Нас уже давно зовут на посадку. Полагаю, вы теперь согласны с моей просьбой.