Когда рухнула Берлинская стена - [3]

Второй шредер в отделе архивных документов также заклинило, и бумага застряла в этой безжизненной машине, повергая офицеров в ужас. Немцы начинали лихорадочно разрывать документы трясущимися руками, выбрасывая клочки то в окна, то собирая их в мешки.

За окнами в этот час не было видно ни протестующих, ни охранного полка государственной разведки, ни советской армии.

Столица СССР бездействовала, и запросы из штази о подмоге отклонялись. Русские, казалось, сами предчувствовали всю неизбежность процессов, что происходили в Германии в тот год. Именно потому сейчас офицеры разведки не вынимали даже оружия из кобуры, словесно, самостоятельно сдержали или даже уговаривали толпу отойти назад. МГБ было без поддержки со стороны Горбачева.

— Отойдите назад, повторяю приказ! — Надсадно кричал офицер германской агентуры, размахивая пистолетом перед людьми, что темными силуэтами выныривали из мрака Берлина. Озверевшая толпа даже не слушала слов сотрудника КГБ. В полумраке раздался выстрел, и трудно было понять, что там произошло. Нельзя было уже остановить людей, и они набросились на офицера с криками брани. Истязая сотрудников советской разведки, митингующие прорывались дальше. Когда офицеры были схвачены, протестующие начали вламываться в кабинеты. Суматоха в таком тихом здании, ошарашила бы даже призраков, которые обитали здесь среди пыльных стеллажей секретных документов.

Люди выносили оттуда все документы и архивы, лишь некоторые из восставших бездействовали и словно просто прогуливались по коридорам разведки, разглядывая все то, что хранилось в кабинетах. И все тот же мужчина в роговых очках с толстущими линзами присматривался к закрытой на ключ двери.

Москва предательски молчала, не отвечала, не высылала солдат на подавление мятежа. Единственной надеждой, была связь с генералом воинской части базирующейся в окрестностях Берлина. Возможно, что генерал тоже что-то знал, отчего отказался выслать солдат для защиты штази. Именно потому осаждающие без особого сопротивления разграбили, избили советских солдат штази и забрали документы. Чернеющее берлинское небо казалось в эту ночь темнее обычного, ведь здесь было так неспокойно…

Глава 2. Офицер против восставших

Дрезден. 1989 год.

В ту ночь Владимир Пулькин не видел снов, он трудился в здании МГБ. Однако он еще тогда помнил про тот удивительный сон, где явственно созерцал мрачное небо, и видел разрушающуюся стену от порыва ветра. Говорят, что не бывает видений или снов о будущем. Это ложь! Во сне люди видят иногда свою, либо чужую судьбу наперед. Однако сновидения забываются, и сознание человека уничтожает картины будущего.

Та зима в Германии не была ни холодной, ни теплой в тот год. И новости о падении штази в Берлине разлетались по всему ГДР. Все понимали, что приходили смутные времена. В Дрезденском управлении МГБ ГДР работа шла в штатном режиме.

Пулькин все также с упорством занимался своей работой. Он работал в основном с агентами и изучал экономику ФРГ. Владимира Широкова не было, и Пулькин сидел за своим столом скрупулезно изучал документы. Сам «шеф» начальник дрезденского управления МГБ ГДР генерал-майор Сорст Бем вручил Пулькину бронзовую награду «За службу в Национальной армии ГДР». Кроме того, Владимир Пулькин был один из приглашенных в дрезденское управление МГБ ГДР на праздничный вечер «Братья по оружию» в честь 70-й годовщины Октябрьской революции. Тогда после торжественной речи генерала Бема шампанское лилось рекой. Однако будни чекистов не так веселы и отрадны, как праздники.

— Сюда идут восставшие! — Крикнул кто-то, пробегая по коридору, что Пулькин вздрогнул от неожиданности. В коридоре слышен был топот. Офицеры прильнули к окнам здания КГБ, увидели схожую картину, как в Берлине: огромная толпа людей с плакатами и надписями подходили к Дрезденскому управлению МГБ. Владимир даже на какой-то миг вдруг вспомнил из туманных забытых снов прошлое. Однако то мимолетное сновидение было погружено в забвение сознания.

Печальное небо не предвещало ничего хорошего. Обнаженные деревьев тянули свои ветви-руки к небосводу. Ветер был холодным, и съежившаяся от холода толпа уже находилась на территории здания КГБ СССР.

Подполковник оставшийся за главного в КГБ, вышел навстречу к этой массе людей, что как лавина пытались смести тех, кто их контролировал.

«То, что упала Берлинская стена — это добрая воля нашей страны! Здесь здание, которое мы охраняем. Это собственность Советского Союза! Поймите правильно — это собственность другой страны. Мы офицеры — выполняем свой долг…» — Возвысив свой голос, произнес агент Пулькин, глядя то на печальное мрачное небо над Дрезденом, то на людей обступивших его.

Чекистов было восемь человек: все с оружием. Они выполняли свою работу, а восставшие же с чувством негодования и даже ненависти смотрели на них, как на тех, кто мучили их и контролировали. Это была холодная война. Именно потому агент каждой страны следил за своими же гражданами, а также успевал еще ловить чужих агентов.

В толпе были лица в полых шляпах, они внимательно и цепко смотрели на Владимира. Он же обращался к людям, говоря им: «Вы знаете — я офицер. Я вооружен пистолетом. Один патрон я оставлю для себя. Но, выполняя свой долг, я буду стрелять. Я по-другому не могу — я офицер!»