Когда приходит прощение - [4]

Друзья частенько собирались вместе, и это вечер не был исключением. Когда Грей закончил исполнение сонета своего любимого Шекспира, Анрай, который развалился на пушистом ковре у камина, вытянув свои длинные ноги, улыбаясь, произнёс:

— Господин герцог, в Вас умер великий менестрель!

— Чтобы стать великим менестрелем необходимо быть абсолютным романтиком, а во мне слишком сильна тяга к науке и практике, — ответил герцог, улыбаясь.

— Какой великолепный сонет, — тихо произнесла Адрин. — Я так рада, что сумела запомнить многое из творчества этого великого поэта. Хотя на тот момент я даже не знала, что у меня будет столь талантливый друг.

— Я тоже очень благодарен тебе, красавица. Эти сонеты пришлись мне по душе.

— А мне понравилась гипотеза о том, что поэт был любовником королевы, — произнесла Корри. — Не каждый мужчина способен завоевать сердце сильной женщины.

— Из того, что я успела прочесть о Шекспире, будучи в том мире, мне известно о нём немногое. По слухам и воспоминаниям это был таинственный человек, чью личность достоверно никто не смог подтвердить. Претендентов на имя Шекспира много, как и легенд о его любовных похождениях. Кто-то приписывал ему роман с королевой и её покровительство его театру «Глобус», кто-то говорил о любви к молоденьким мужчинам. Он тайна уже многие века. Я была в театре в Лондоне и видела несколько постановок. Мне особенно понравилась «Двенадцатая ночь», жаль, что я плохо помню её наизусть, чтобы записать. На одну из постановок, если вы помните, я даже затащила Анрая.

— А мне запомнился твой пересказ «Отелло». Глубокая вещь, и горькая, — сказал Грей, откинувшись спиной на оконную раму. Свежий ветерок приятно щекотал кожу.

— Надеюсь, меня минует судьба Дездемоны? — улыбнулась его жена.

— Я не столь темпераментен, как мавр, а моей жене, надеюсь, не придёт в голову давать мне повод сомневаться в её верности? — напустив грозный вид, ответил Грей.

— Возможно, — кокетливо взмахнула ресницами Корри, — если муж подарит ей немедленно хоть один поцелуй.

Глаза Корри, как всегда, неотрывно следили за мужем. После долгих лет разлуки она редко выпускала его из виду. Она смотрела, слегка улыбаясь, как он подходит к ней своей уверенной походкой, такой высокий и стройный, с широкими плечами и сильным телом. Грей заключил её в кольцо своих рук, и она почувствовала себя, как за каменной надёжной стеной, тут же позабыв все свои страхи. Они, где-то глубоко внутри, всё ещё жили в ней, несмотря на то, что трудные времена для влюблённых, казалось, навсегда канули в Лету.

Корри влюбилась в этого привлекательного и мужественного человека ещё совсем юной девушкой. Ей было немногим за восемнадцать, когда она вышла за него замуж и чуть больше двадцати, когда им пришлось расстаться на несколько лет. Боль от этой вынужденной разлуки до сих пор ранила её сердце. Их встреча, на которую молодая женщина уже потеряла надежду, была неожиданной, как вспышка молнии и ослепительной, как солнечный луч. Они стали старше и их чувства повзрослели вместе с ними. Вместо девичьей влюблённости пришло зрелое чувство, настоящая всепоглощающая любовь. Она была страстной, ещё более сильной и захлестнула их с Греем с головой, словно океанская волна.

— Влюблённые голубки, — хмыкнул барон, глядя на своих друзей. Райсс не стал ждать приглашения, и тоже увлёк любимую женщина в жаркий поцелуй. Анраю не оставалось ничего другого, как посвятить себя ещё одной красавице, о которой вдруг все позабыли. Согнанная с уютных колен, она недовольно сопела, сидя у ног хозяйки. Барон шустро подтащил кошку к себе, и начал, нежно воркуя, играть с ней.

— Забросили тебя, красавица. Жестокие люди. Может, мне поцеловать тебя, Жасмин? Хотя, нет, пожалуй, не буду, — шутил Анрай, почёсывая белое пушистое пузико. Кошка нежно и осторожно покусывала его пойманный в лапки палец. — Я жутко не люблю целоваться с усатыми леди. Вот если бы тебя немного побрить…

Царящую в комнате атмосферу мира и спокойствия вдруг разбил на осколки свист и звук впивающейся в дерево стрелы. Эта зловещая красавица покачивалась в раме окна, где незадолго до этого сидел Грей. Выпущенная чьей-то неведомой рукой, она навевала дурные предчувствия.

— Какой прелестный способ доставки почты у тебя, мой друг, — сказал, обращаясь к герцогу Райсс. Он подошёл к окну, и уже протянул было руку, чтобы вырвать стрелу с обёрнутым вокруг древка посланием с драматичной алой лентой, как вдруг рука Грея остановила его. Герцог наклонился, и, казалось, принюхался к стреле. По его лицу пробежала гримаса отвращения. Грей достал из кармана тонкий платок и аккуратно выдернул стрелу, стараясь не прикасаться к древесине кожей. Взяв протянутый Корри другой платок, он потянул за ленту и освободил послание, тут же выбросив уже ненужную стрелу в пламя камина. Раздался противный треск.

— Тёмная магия? — с пониманием спросил Райсс. Герцог кивнул, с помощью платка развернул послание и начал читать вслух.

«Подлые убийцы Дрейна де Риэна!

Я приговариваю вас к смерти, которая вскоре неминуемо настигнет вас. Не ждите пощады, её не будет. Я отниму у вас всё, что вам бесконечно дорого. Так, как вы отняли у меня моего воспитанника и друга.