Когда придет Волчок - [75]

– Слушайте, это уже переходит все границы, – перебила Станислава Сергеевна чтение Башмачкова. В ее голосе отчетливо зазвучал металл. – Что за дешевая самодеятельность? Мы пишем книгу об Иване Кармашове, а не о каком-то безвестном Владике Волкове, подметающем дорожки на дачах.

– Станислава Сергеевна, вы не хуже нас знаете, что эти двое – один и тот же человек. Интересно, что заставляет вас играть постыдную роль и участвовать в обмане? – спросила Лина. Ее голос вдруг окреп и зазвучал звонко и отчаянно – как у партизанки, которую допрашивают фашистские нелюди.

Вдруг Лина почувствовала спиной, что на нее кто-то смотрит. Она оглянулась и встретилась со взглядом, полным ненависти. Владислав Волков сидел в глубине сцены и буквально прожигал взглядом ее и Башмачкова.

– Пускай продолжают, – сказал он хриплым голосом. – Мне не терпится посмеяться над фантазиями этих лузеров. Они ведь даже в финал не вошли!

– Владик столярничал, малярничал, чинил проводку – словом, был настоящим «самоделкиным», – невозмутимо продолжал Башмачков. – К старшим классам он понял: своим горбом больших денег не заработаешь. На излете советской власти Владик вместе с писательскими сынками поставил на поток спекуляцию дефицитными томами из «Книжной лавки писателей». Вскоре началась перестройка, и первые серьезные деньги, заработанные продажей книг, оказались очень кстати. Теперь можно было их легко легализовать. В то время никто не интересовался происхождением денег, да и налоги мало кто платил. Оставалась совсем малость – с умом вложить денежные средства, чтобы заработать солидный капитал. Всерьез развернуться Волков смог только в нулевые, когда началось массовое жилищное строительство. Наш герой открыл крупный девелоперский бизнес. Наконец ему в руки потекли крупные суммы, однако этого было Волкову мало. Его аппетиты росли не по дням, а по часам. Волков не достроил несколько многоэтажных домов – и в итоге сотни обманутых дольщиков остались без крова. Однако это помогло бизнесмену удвоить капитал. Какое-то время подобные «шалости» сходили нашему герою с рук. Но в один не прекрасный для Волкова день, когда приближались очередные выборы, «наверху» решили показательно судить одного из аферистов-девелоперов, чтобы хоть на время успокоить обманутых инвесторов.

Волков провел в колонии всего полтора года. Там он познакомился с серьезными людьми из теневого сектора экономики, разумеется, с криминальным прошлым. Новые приятели просветили его, как в нашей стране устроена власть. Владислав понял, что депутатский мандат – защита от любых «наездов» налоговой службы и алчных конкурентов. Однако вскоре Волков выяснил: избраться депутатом с судимостью вряд ли возможно. И тогда Владислав Петрович пошел ферзем. Он решил изменить судьбу и стать другим человеком. Женился на женщине изрядно старше себя, взял ее фамилию, сделал небольшую пластическую операцию, чтобы изменить внешность. Это был лишь первый этап серьезной подготовки. Затем Волков предложил своей давней подруге и одновременно известной писательнице Станиславе Ильинской провести литературный конкурс. Со стороны все выглядело достаточно невинно: конкурс на написание биографии малоизвестного героя. У Волкова были на это свои резоны. Общаясь с писателями с детства, Владислав твердо усвоил: что напишешь о человеке – тому и поверят. Надо лишь на время оградить участников семинара от интернета и внешнего мира. Ненадолго, всего на две недели. Писатели неожиданно запротестовали, и полностью изолировать их от информации удалось всего на несколько дней. Ну, а дальше все пошло, как по маслу. Написать вымышленную биографию вымышленного героя – для опытных литераторов, пожалуй, нет ничего проще…

– Довольно, – сказала Станислава Сергеевна. – суть мы поняли. Ваша цель – устроить здесь скандальчик с целью пиара. Нам только несанкционированных протестов в Дуделкино не хватало. Предлагаю проветрить зал и сделать перерыв на десять минут.

Дачный водевиль

Интуиция не подвела Машу Кармашову. Писателю Юлиану Мефодьевичу требовалась молодая секретарша не только для работы с бумажками. Липкие объятия советского классика не оставляли в этом никаких сомнений. Оставалось дождаться подходящего случая, чтобы окончательно в этом убедиться.

В тот день Юлиан Мефодьевич проводил жену в Москву, встрепенулся, как молодой петух, и вскоре опять помчался на станцию: встречать своего секретаря «для работы с документами». Всю дорогу от платформы до дачи он болтал не умолкая, развлекал Машу анекдотами и рассыпался в комплиментах. В столовой их ждал накрытый стол – с кофейными чашечками и двумя хрустальными бокалами. На тарелочке лежал сыр «Виола» и сырокопченая колбаса – эти деликатесы в то время давали только в праздничных заказах. В маленьком ведерке охлаждалась бутылка шампанского, а в вазе гостью ждала клубника, на которой еще не обсохли капельки воды. Маша удивилась: и когда только шеф успел столь основательно подготовиться к «работе с документами»?

– В честь чего праздник? – Маша сделала невинные глаза, хотя все поняла с первого взгляда. Все же она никогда не была дурой.