Когда придет Волчок - [32]

– Кто же этот загадочный герой, которого ваша Ильинская решила прославить столь экзотическим способом? – старушка резко, по-птичьи качнула встрепанной головкой и уставилась внимательными воробьиными глазками вначале на Лину, а потом на Башмачкова.

– Никто пока не знает, – вздохнула Лина. – Полагаю, в этом вся соль. Возможно, писатель Биркин угадал его засекреченное имя, а потом сообщил о своей догадке Ильинской. Похоже, Борис быстро сообразил, что проявил опасную проницательность, но было уже поздно.

– Ну, а я-то чем могу помочь? – хозяйка отхлебнула чаю и взглянула на Лину в упор.

– Видите ли, Иветта Александровна, – подал голос Башмачков, – вы выросли в Дуделкино и, вероятно, знаете тут, простите, каждую собаку. Почему-то мне кажется, что с «Борясиком» вы тоже были знакомы с детства. Что вы о нем помните?

– Вы не ошиблись насчет собак. Овчарка Бори Биркина по кличке Муза проживала здесь же, на улице Короленко, через три дома от нашего. Разумеется, вместе с дедушкой Борясика, писателем-натуралистом Романом Биркиным и всей их большой семьей. Борясик был моложе меня на десять лет, но мы, дети, носились по улицам Дуделкино этаким «разновозрастным отрядом». Летом целыми днями перебегали из дома в дом, с участка на участок. Конечно, слушая пересуды взрослых, мы держали ушки на макушке и знали об обитателях поселка намного больше, чем хозяева дач могли предположить.

– Мне почему-то кажется, что и героя наших будущих книг Ивана Кармашова вы должны хорошо знать, – сказала Лина. – Возможно, ключевые моменты его биографии помогут вам кое-что вспомнить?

Башмачков включил смартфон и принялся перечислять вводную информацию, предоставленную Ильинской – от детских лет героя в уральском городке до создания им успешного фермерского хозяйства и работы в благотворительной организации.

Коромыслова выслушала все внимательно, но отрицательно покачала головой. Эти факты ни о чем ей не говорили.

– А если копнуть с другого конца? – предложил Башмачков, прожевав пряник, – Может быть, вы попробуете вспомните друзей детства Бориса Биркина? Тех, кто был примерно одного с ним возраста и участвовал в общих играх?

– Послушайте, – дорогие мои, – сказала дама. – Сейчас, на ночь глядя, я вряд ли что-нибудь вспомню. Давайте я завтра набросаю списочек Бориных друзей детства, а потом вас с ним ознакомлю.

– Днем мы на семинаре, – сказал Башмачков, – так что, если не возражаете, навестим вас послезавтра вечером.

– О’кей, – кивнула старушка. – Пойдемте, я провожу вас до крыльца.

– Собака зарыта? Ой, то есть, закрыта? – Башмачков даже стал заикаться, поскольку из темноты опять раздался басовитый лай.

– Ладно, уговорили, покажу вам моего Трефа! – сказала хозяйка и вскоре появилась в сопровождении очаровательного кокер-спаниеля. Пес взвизгнул, подпрыгнул и лизнул Лину в руку.

– А по голосу и не скажешь, – растерянно сказала Лина.

– Голос – дар божий, – улыбнулась хозяйка, – знаменитые вокалисты тоже, как правило, не были гигантами. Между прочим, Треф не всех гостей так встречает. Мужчин он вообще-то не жалует.

Словно в подтверждение ее слов пес взглянул на Башмачкова и глухо зарычал.

– Ну, нам пора! – заторопился литератор, с опаской косясь на коккера. Хозяйка на всякий случай придержала пса за ошейник и улыбнулась:

– Вижу-вижу, дружба с собаками – не ваш конек, Валерий.

Башмачков слегка смутился, но все же отошел подальше. Лина, напротив, нагнулась погладить пса на прощание, и тот лизнул ее в щеку.

Обратный путь они проделали довольно быстро.

– Как же мы попадем на территорию? – запаниковала Лина, подходя к пансионату. – Телефоны-то не работают! Да и Кузьмич, возможно, уже спит.

– Спокойно, Линок! Чай не в Германии живем! – расхрабрился Башмачков. – У нас дырка в заборе обычно не бывает единственной.

Они довольно долго брели вдоль забора из сетки-рабицы, подсвечивая путь телефоном, спотыкаясь и чертыхаясь то и дело. Никаких дыр! Наконец добрались до знакомой прорехи и вновь убедились: в нее даже кот не пролезет.

– Что же делать? – Лина была готова разрыдаться. – не ночевать же тут!

Внезапно Башмачков достал из кармана перчатки и уперся ногой в бетонный столб. Затем литератор зарычал не хуже Трефа, и вдруг – рррраз! – оторвал от земли изрядный кусок сетки-рабицы. Затем поднял ее, помог Лине пролезть в дыру, а потом, кряхтя и чертыхаясь, выбрался на территорию пансионата сам.

– Я же говорил, детективов-вездеходов забор не остановит! – объявил он с гордостью и, почувствовав себя в этот миг главой экспедиции, скомандовал: – Натяни глубже капюшон на случай, если рядом видеокамеры, а я надену бейсболку. – Не суетись и не оглядывайся. Идем спокойно, как бы гуляя, в сторону нашего корпуса.

У ворот маячила знакомая фигура в костюме маскировочной раскраски.

– Кузьмич, родной! – обрадовалась Лина, – Как ты догадался, что мы вернулись?

– Кто-то, кажется, обещал мне гонорар, – сказал Кузьмич, не обращая внимания на бурные приветствия Лины и внимательно рассматривая пустые руки беглецов.

– Кузьмич, тут такое дело, – вполне правдоподобно замялся Башмачков. – мы твой пузырь грохнули по дороге. Везде такая темень, что ухабы и ямы не разглядишь. Дороги в Дуделкино – сам знаешь, какие…