Когда оживают Страхи - [58]

Мир утратил краски. Зеленоватый свет фонаря стал серым, а вокруг закружились черные хлопья чего-то омерзительно-липкого. Как древние мухи. Или планктон в океане.

Но в тот момент, когда сердце готовилось разорваться от страха, тварь неожиданно двинулась. Опять перешла в образ пса, на несколько секунд замерла у следа ботинка. А затем проворно и беззвучно втекла через открытый проход на этаж и опять слилась с темнотой.

Сколько я там стоял, прежде чем сумел заставить ногу подняться и сделать шаг назад, не помню. Но когда под ногами хрустнул мелкий камешек, ничего не произошло. На меня не набросились, не напали. И тогда я сделал еще один шаг. Медленно развернулся на негнущихся ногах и начал подниматься.

Вверх! Дальше! Прочь отсюда!..

И только преодолев десяток пролетов, я вспомнил, что в то время, пока стоял на площадке, левую ладонь терзала страшная боль.

Сущность, что я называл Тенью, вновь спасла.

Глава 7

Удивительно, сколько может быть оттенков у такого простого вроде бы чувства, как страх. От легкого беспокойства и трепета до тревоги и сковывающего душу леденящего ужаса. И я за последние часы испробовал на вкус очень многие, вспомнил тона и ароматы.

Бояться – это нормально, естественный механизм выживания. Я же не раз испытывал страх. К примеру, когда болтался в ледяном гробу спаскапсулы после нападения фоморов на филиал семинарии и не знал, удастся ли выжить. Или когда шел на поиск в первый раз. Когда полез в старый затопленный корабль, где предполагал найти парочку интересных вещиц. Но затем обнаружил, что субмарина заражена Тьмой, а полуразложившаяся команда вздумала мной пообедать.

И вообще хватало разного. Но каждый раз, когда думал, что все видел и удивляться нечему, жизнь подсовывала новое и непознанное, заставляла содрогаться.

Вот как сейчас. И в страшном сне не могло явиться, что полезу на потерянные уровни Тары практически без снаряжения и оружия, какой-либо защиты. Считай, с голой задницей. А уж когда столкнулся с Вестником, причем одной из высших ступеней развития, с ожившей страшной сказкой, волосы встали дыбом.

Обычно в подводные поселения попадали одинокие мелкие твари или части-споры. Слабые, но коварные, способные подчинить большую часть людей, прежде чем остальные кинутся наутек, передвигающиеся лишь в телах жертв вроде паразитов. Такие редко когда успевали вырасти до чего-то воистину устрашающего. Даже если прорывался целый десяток исчадий – исход один. Зараженные субмарины топили, заливали морской водой целые города. Полностью и безжалостно, уничтожая и одержимых, и здоровых людей, не успевших убраться вовремя. Ну а я, если и лез в такие клоаки, сталкивался больше с останками, эманациями.

В Таре возникла уникальная ситуация. Тьму остановили, изолировали, но не изгнали полностью. Она же отлично тут устроилась. И все эти годы, рядом с пусть редким, но источником еды в виде ошалевших от жадности искателей, понемногу развивалась, эволюционировала, адаптировалась.

И никто, абсолютно никто не предполагал, чем сие может обернуться. Во что в итоге вырастет зараза, чем является сейчас. Ни святоши, ни Лига, ни лорды. Люди жили и старались не думать о том, что за угроза нависла над ними. Или делали вид, что не думают. А тем временем где-то рядом за стенами блуждают настоящие Вестники, способные передвигаться самостоятельно, без человеческой оболочки.

Какие-то крохи знаний об исчадиях давали изыскания Лиги гнозис, инквизиции. Ученые обеих организаций много лет собирали информацию по крохам, пытались изучать врага. Описывали способы проникновения Вестников в города, строили теории об их происхождении и природе. Разрабатывали методики противодействия и способы идентификации, классифицировали нечисть по условным уровням силы.

Тот же Хенли Стюарт, приезд коего так ожидали в университете, утверждал, что Тьма стремится развиваться. Поглощая живое, изменяет и изменяется сама, стремясь к некоей завершенной форме. К какой – неизвестно. Но предполагал, что чем выше уровнем твари, тем сложнее от них защититься.

Прочие светила пусть и неохотно, но соглашались. И добавляли: проще отбиваться от простых одержимых, зараженных спорами. Они относительно слабы и больше напоминают обезумевших больных. Таким достаточно перебить конечности, раздробить позвоночник или прострелить голову. А потом облить соленой водой тело и утопить, предварительно привязав груз к ноге. Или как вариант – сжечь.

Последнее не всегда удобно и безопасно в замкнутых пространствах. Пламя может и не успеть уничтожить заразу, прежде чем выгорит кислород в помещении или закончится топливо. Так что тут либо пользоваться специальными огнеметами и соларитовыми гранатами, как у тамплиеров, или возвращаться к той же воде. Доступнее, дешевле и проще, а главное – надежнее.

Впрочем, с тварями, подвергшимися метаморфозам, неимоверно сложнее. Эти умеют весьма быстро заращивать раны. И тушкой управляют сами, а не через нервную систему жертвы. К тому же становятся умнее и хитрее. Потому надо больше морской воды и огня, в идеале – селенитовые или соларитовые пули. Защита нужна соответствующая, атакуют и на физическом уровне, и через Изнанку. Захватывают контроль над разумом, путают, управляют. Сильных врагов убивают отращенными жвалами, щупальцами или клыками. В слабых вселяются или заражают.