Когда отцветают розы - [61]

Диана пустилась в объяснения, выгораживая Энди, как могла, но не столько потому, что он все это слышал, сколько чтобы не тревожить Николсонов и развеять их беспокойство. В этом она мало преуспела: Чарльз издавал звуки, подобные закипающему чайнику, и под конец не выдержал:

— Ваша деликатность делает вам честь, Диана, но я умею читать между строк. Дайте-ка я побеседую с этим молодым человеком.

— Не надо! — вмешалась Эмили. — Я не допущу, чтобы они ссорились еще и по телефону. Чарли, перестань давить на Диану.

— Я на нее не давлю. Это не ее вина. Поэтому я и хочу поговорить…

— Чарли, дорогуша, положи, пожалуйста, трубку.

Попыхтев немного, тот подчинился.

— У нас все в порядке, — подытожила Диана. — Энди здесь, потому что у него сломалась машина.

— Вот это вполне правдоподобно, — голос Эмили потеплел. — Пусть он играет в свои игрушки, Диана, если только не слишком действует вам на нервы. Я уверена, он сам все уберет к нашему возвращению.

«Трогательная уверенность», — подумала Диана, но вслух ничего не сказала. Да Эмили и не дала ей такой возможности, продолжая без умолку.

— Я не рассказала вам о самом приятном. Мисс Бачелдер дала нам рекомендацию к другому известному садоводу. Он разводит еще более старые розы, говорят, совершенно потрясающие, и никого к себе не пускает, кроме как по письму от друзей, а их у него раз-два и обчелся… Да, да, Чарли, я знаю, что уже поздно, что разговор дорого обходится и все такое… Так вот, Диана, проблема в том, что мы не сможем к нему попасть раньше следующего воскресенья, а значит — наше возвращение несколько задерживается. Меня утешает только то, что у вас есть свои планы. Вам не обязательно нас дожидаться, занимайтесь другими делами. Я уже говорила с Энди. Он согласился остаться в доме, если Мэри-Джо не сможет.

— Не волнуйтесь, я вполне могу пробыть здесь до вашего возвращения. Вам совсем ни к чему торопиться домой.

— Но у вас ведь есть другая работа…

— Ее можно отложить.

Когда они распрощались, Диана еще с минуту в задумчивости стояла у телефона. За спиной возился Энди, булькала вода из чайника, звякали в чашках ложки.

— Тебе достать молоко или сливки? — спросила Диана.

— Мне ничего не надо. Я уже выпил столько кофе, что скоро из ушей польется. Это для тебя и Мэри-Джо, а она пьет черный.

— Да, — улыбнулась Диана, — она излишеств не любит.

— Не то слово. Я с трудом избежал искушения положить ей в кофе гору сливок и целых четыре ложки сахара в знак протеста против этого ненужного аскетизма. Все знают, живется ей нелегко, но нельзя же все доводить до крайности.

— Я отнесу ей кофе, Энди. У меня пока не было случая сказать ей, что ты здесь — она так поглощена своей работой.

— А у тебя самой разве нет времени, чтобы немного со мной…

— Поболтать? Нет.

К ее удивлению, Энди не пытался уговаривать. Он лениво откинулся на диване и улыбнулся.

— Хорошо. Но если передумаешь, я в твоем распоряжении в любое время дня или ночи.

— Благодарю.

Когда она была готова закрыть за собой дверь, он напутствовал ее так:

— Спать я буду здесь, мне лень тащиться наверх. Так что если ночью вам что-то или кто-то померещится, знайте, это не я.

Мэри-Джо со вздохом оторвалась от компьютера, услышав, как Диана вошла в библиотеку.

— Почти закончила, — сказала она, словно извиняясь.

— Ты, должно быть, в полном изнеможении, — заметила Диана, вглядевшись в лицо с темными кругами под глазами.

— Я в полном порядке. Вот кофе — это то, что мне сейчас нужно. Спасибо. Дай мне еще полчаса, ладно?

— Хоть восемь часов, если необходимо.

— Еще несколько минут, и мои мозги окончательно перестанут работать, — сказала Мэри-Джо. — Но я немало успела сделать. Здесь легко работается — так спокойно.

Взглядом она уже пробегала лежавшие перед ней записи, а потому Диана что-то промямлила, изображая согласие, и тихо села в свое кресло. В сравнении с вечно переполненным компьютерным классом в колледже или се комнатой в общежитии это и в самом деле могло показаться райскими условиями для занятий.

Диана взяла ту же книгу и перелистала до страницы с фотографией Ланкастерской розы. Эмили, безусловно, захочет иметь несколько таких кустов, хотя в душе она, возможно, сторонница Йорка. А как быть в таком случае с Ланкастерско-йоркской розой — полосатым гибридом?

Цветы недолго занимали ее внимание. Незаметно для себя она вернулась в мыслях к своему спонтанному решению задержаться у Николсонов. Покопавшись в своих мотивах, она поняла, что нуждается в покаянии перед ними, как добрый католик жаждет исповедаться и получить отпущение грехов. Она должна сделать свое признание и ждать, будет прощена или нет, увидит ли когда-нибудь Йоркскую розу в саду друзей или покинет эти места навсегда.

Желание остаться было вызвано и еще кое-чем, притягивающем ее к этому дому, и, несомненно, связано с Брэдом. Было абсолютно нереально рассчитывать найти здесь что-то, приехав инкогнито, под чужой личиной. В самом деле, сумасшедшая идея, временное помрачение рассудка. Она готова была презирать маму за бегство от проблем, но ее собственная реакция тоже абсолютно ненормальна. К счастью, она вовремя начала приходить в себя. У нее все еще остается шанс найти какой-то ключ к загадке исчезновения Брэда или же убедиться в полной тщетности попыток. Николсоны ей помогут, в этом не приходилось сомневаться. Странно, но за столь короткое время она узнала их достаточно, чтобы предвидеть, как они себя поведут в той или иной ситуации. Чарльз ее отругает, но не столько за обман, сколько за глупость, а Эмили проникнется сочувствием и тут же войдет в роль сыщика в юбке. Кстати, ее неуемная энергия, если ей придет в голову разыгрывать из себя миссис Марпл, может больше помешать, чем…