Когда ночи мало - [17]

– Мне нужно, чтобы ты посидела спокойно, пока доктор Паджет посмотрит твои ушки.

Девочка насупилась.

– Если ты захочешь, чтобы он остановился, все, что тебе нужно будет сделать, – это поднять леденец, и доктор остановится. Давай попробуем, хорошо?

Девочка кивнула.

– Приступайте к работе, доктор Паджет.

Они обменялись улыбками. Джаред опустился на колени у ног матери, потянул девочку за ухо и поднял отоскоп.

Тина подняла леденец. Эли и Джаред знали, что она так и сделает. Доктор остановился.

– Превосходно. Теперь положите руку ей на голову, вот так, – сказала Эли матери. – А другой обнимите ее за плечи.

– Отлично, – похвалил Джаред, – давайте попробуем еще раз.

На этот раз Тина позволила доктору коснуться отоскопом начала ушного канала, прежде чем подняла леденец. Джаред остановился.

– Третий раз самый главный, – объявила Эли. – Если ты позволишь доктору Паджету посмотреть внутри твоего уха, ты можешь оставить себе леденец. И не хихикай, если будет щекотно. Держите ее крепче, – прошептала она одними губами матери, пока Джаред поворачивал ушную раковину, чтобы выпрямить слуховой канал, вставлял аппарат и заканчивал осмотр.

С помощью Эли женщина повернула Тину на коленях, и доктор быстро повторил то же самое с другим ухом.

– Как мы и думали, – заключил он. – Двусторонняя инфекция. У нее есть аллергия?

– Нет, – ответила мать ребенка.

– Я дам вам рецепт на антибиотик. – Джаред выписал его и протянул Эли. – Давайте ей лекарство согласно инструкции на упаковке при болях или температуре. Будете наблюдаться у своего районного доктора или возвращайтесь в больницу после того, как примете полный курс антибиотика.

Завыла сирена «скорой помощи».

– Сестра даст вам инструкции при выписке, – продолжал Джаред, – выздоравливай, конфетка, – обратился он к Тине, которая, застеснявшись, отвернулась от него. – Спасибо, – сказал он Эли. На лице его отразилась искренняя признательность.

Ее сердце забилось.

Он начал было говорить что-то еще.

Девушка смотрела на его губы, вспоминая тот поцелуй в канун Нового года. Она жаждала еще одного поцелуя. Стоп! Эли посмотрела в сторону. Джаред повернулся и ушел встречать бригаду.

Эли стряхнула с себя теплое сентиментальное чувство, которое он у нее вызвал.

– У вас дома есть лекарства от боли и жара для детей? – спросила она, не сомневаясь, что у всех родителей они есть.

Мама Тины отвела глаза.

– Хорошо, я дам вам образцы.

В коридоре Эли увидела доктора Паджета, разговаривавшего с пожилой парой, может быть, членами семьи пациента, которого привезла «скорая».

Его уверенность, то, как он вел себя с ними, в сочетании с привлекательной внешностью и заботой о пациентах – все это говорило о том, что он прирожденный доктор, и он привлекал ее, как ни один мужчина раньше.

Ощущение тошноты, которое началось у Эли по дороге на работу, не ослабевало. И в обед, после того как она сдалась в попытке съесть бутерброд с сыром, чтобы успокоить желудок, она вышла в комнату отдыха персонала и обнаружила там Джареда, поджидающего ее со скрещенными на груди руками. Одним плечом он привалился к стене, взгляд его был подозрительный.

– Если ты явился сюда, чтобы надоедать мне, поворачивай на сто восемьдесят градусов и катись ко всем чертям. Я не в настроении.

Ее желудок сжался, в горле щипало, во рту был омерзительный вкус, и последний человек, кого она хотела видеть, был доктор Паджет, весь такой чистенький и отутюженный. И последнее же, что ей хотелось обонять, был ядовитый аромат, поднимавшийся от кофейной чашки в его руках.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Джаред.

Неужели она выглядит так, будто хорошо себя чувствует?

– Меня достало отсутствие миссис Фрир, только и всего. – Эли взяла одноразовый стаканчик, наполнила его водой из кулера и сделала глоток. Две медицинские маски и мазок ментоловой мази для лица над верхней губой были недостаточной защитой от отвратительного запаха. То, что ей было нужно, – это маска для акваланга, оставлявшая открытыми только глаза, и какой-нибудь дыхательный аппарат. – Как она могла так долго ждать, прежде чем приехала на лечение?

– Это был плохой случай.

Эли представила себе округлую, с выделениями болячку на ноге пациентки… и, схватившись за салфетку, закрывавшую ее рот, подавила рвотный позыв.

– Сядь, – приказал Джаред, снимая крышку с мусорного ведра и подвигая его ей.

Эли отодвинула стул и села.

Он поставил перед ней полупустую бутылку имбирного эля.

– Тани сказала, что ты все утро его пила и выглядела так, как будто тебя вот-вот стошнит, прежде чем убежала в отделение.

Предательница.

Джаред достал из шкафчика над раковиной несколько пачек соленых крекеров и протянул ей.

– И ты решил прийти проверить, как я. Разве ты не душка? – съязвила она. Но он и в самом деле был душкой. Она глотнула содовой.

– Она говорит, что у тебя нелады с желудком и на прошлой неделе пару раз было.

– Очевидно, Тани больше нечего делать, если она проводит время, наблюдая за мной. И к тому же она сплетница. – Одно напоминание о том, как Эли прикрывала ее, чтобы она на прошлой неделе могла сбежать с работы на пятнадцать минут раньше, положит этому конец, подумала девушка.