Когда-нибудь мы будем вместе - [388]

С мной в вертолет загрузили всех остальных папахеров, причастных к инциденту.

Для сопровождения подняли эскадрилью МИ-24. Над планируемым местом высадки кружил высотный разведчик. Для исключения всяких случайностей, перед моим вылетом, два Су-25 превентивно проштурмовали зеленку, по обе стороны трассы в районе бывшего блокпоста и Андийского перевала. Любят себя товарищи генералы, ценят, берегут свою шкуру. Мне в уши дуют — вроде как о безопасности президента беспокоятся. Они бы так о солдатиках заботились. Ну, раз генералы о них не думают, придется мне порадеть.

Я выпрыгнул на землю и, пригнувшись от вращающихся лопастей вертолета, поспешно отошел в безопасное место, придерживая головной убор. Прибывшие вояки десантировались и скучковались немного в стороне от меня.

"Ишь, стоят испуганно озираются, уши прижали, козлы!"

— Позовите ко мне генерала Киселева, — приказал я помощнику.

Через три минуты передо мной вытянулся заместитель командующего объединенной группировки войск антитеррористической операции, преданно поедая меня глазами.

— Показывайте генерал, на местности, по ходу дела рассказывайте. Что, где и как, с самого начала.

— Товарищ главнокомандующий, сейчас командир батальона, подполковник Семенов, доложит с самого начала. Лучше послушать непосредственного участника.

—Зовите…

Я шел за комбатом, комкающим в руках снятые перчатки, и слушал доклад о ходе боестолкновения, восстановленного по результатам осмотра поля боя, разрушенного блокпоста и мечети, докладов по радио о нападении боевиков и отданных боевых приказов.

Небольшая площадка в районе мечети была завалена россыпями гильз, тубусами гранатометов, хвостовиками гранатных выстрелов, почерневшими от крови обрывками бинтов. Избитые пулями стены, с выбитыми раковинами кирпичной кладки, полуразрушенные от прямых попаданий гранат оконные и дверные проемы мечети. Сладковатый, резкий, до сих пор не выветрившийся запах сгоревшего пороха и тротила, запах смерти.

Комбат, периодически оглядываясь на генерала, наступающего на пятки, выдал всю ретроспективу прошедшего боя.

— Поясните мне, генерал, суть отданного полковником Макаренко приказа: "Ни шагу назад"? Подтвержденного вашим приказом: "разогнать десяток бандитов ссаными тряпками".

Я внимательно смотрел на судорожное шевеление последней извилины под папахой с красным верхом, отражающееся паникой на челе генерала.

— Борис Николаевич! Вы все не так поняли! — генерал оглянулся, узрел крайнего и рявкнул: — Полковник Макаренко! Ко мне!

Прибежавший полковник не успел козырнуть, как был озадачен генералом, умело съезжающим с темы:

— Доложите главнокомандующему содержание вашего приказа на удержание позиций.

Не ожидавший такой подставы полковник заюлил, сдавая начальника: — Я не отдавал такого приказа, я продублировал распоряжение штаба АТО: "Не пропустить бандитов на территорию Дагестана".

Неслышной тенью скользящий рядом Грачев, скривился от не политкорректности полковника:

— Вы за себя отвечайте, генерал за свои действия сам ответит.

Я зашел в разрушенную мечеть, хрустя гильзами, усыпавшими пол в несколько слоев.

Министр обороны, генерал Кисилев, полковник Макаренко и комбат зашли следом за мной. Остановившись у окна, я замер оглядывая окрестности, пытаясь представить, о чем думали офицеры и солдаты, умирая в этом бессмысленном бою, преданные своим руководством. Не оборачиваясь к стоящим за спиной офицерам, я глухо спросил:

— Здесь вы, на просьбу об отходе, приказали стоять насмерть, полковник Макаренко?

За спиной, раздалось невнятное кряхтенье и гмыканье.

— Сто двадцать пять человек, вы, полковник, положили в этих горах.

За спиной все затихло, не слышно стало даже надсадного сипения прокуренных легких генерала.

— А вы генерал, отсюда последних живых подымали в атаку, гонять оставшиеся полторы тысячи боевиков по окрестным горам? Почему вы не подняли авиацию? Видимость была миллион на миллион?

— Виноват, товарищ главнокомандующий, — неуверенно подал голос генерал, — неправильно оценил силы боевиков.

— Согласен, в ваших приказах не было ни выводов из оценки обстановки, потому, что вы ее не оценивали, не было задач выполняемых старшими начальниками в интересах ведущего бой подразделения, и привлекаемых ими сил и средств — старшие начальники в этот момент пировали. Не было ни взаимодействия, ни обеспечения, ни управления. Ни-че-го, — по-прежнему не оборачиваясь, подтвердил я, продолжая смотреть ослепшими от слез глазами на верхушки гор, вцепившись правой рукой в воротник бушлата.

— Но мы жестко ответили танковым рейдом на Грозный. Президентский дворец был захвачен всего через сутки после начала наступления, и это сыграло решающую роль в отступлении банды обратно в Чечню!

А почему вы лично не возглавили атаку танкового батальона на Грозный, в виде пехотного прикрытия на броне? Сколько тех танков осталось целых из сорока?

—Десять… Так война! На войне бывают и потери, война это тоже наука, наука нам впредь, — продолжал оправдываться генерал, — главное не пропустили боевиков в Дагестан и показали бандитам где раки зимуют!

— Это не ваша заслуга, боевики не должны были без вашего ведома даже приблизиться к границе с Дагестаном, да и насчет кто кому и что показал, — я плавно опустил руку на кобуру пистолета.