Когда небеса молчат - [13]

Измученный разум, оставь попытки отыскать ответы на терзающие тебя вопросы ты не услышишь ничего.

Эдна Сент–Винсент Миллэй

Когда я задаю эти вопросы Богу, я не получаю ответов. А точнее, я получаю некий, совершенно особенный «не–ответ». Это не запертая дверь. Это, скорее, безмолвие, но не бесстрастное, а просто как пристальный взгляд. Как будто Он качает головой, но не отказываясь отвечать, а как бы избегая ответа. Что–то вроде: «Успокойся, дитя мое, ты не понимаешь…».

К. С. Льюис

ГЛАВА 8 ПОЧЕМУ?

Впервые я познал, что такое страх, в 1984 году, спустя пять дней после Рождества.

Мы приехали погостить к моей теще, но, поскольку у нее в доме собрались еще шестеро человек гостей, мы решили остановиться в мотеле неподалеку. В последний вечер перед отъездом мы вернулись к себе около полуночи. Я высадил жену, дочку и невестку (сын ушел от бабушки пораньше) у входа в гостиницу, а сам поехал на хорошо освещенную автостоянку, что находилась на задах здания, чтобы припарковать машину на ночь. Отыскав наконец удачное место, я поставил машину и, прихватив из багажника пару сумок, направился было ко входу. Но не успел я захлопнуть дверцу, как сзади подъехал автомобиль с двумя мужчинами. Тот, что сидел на переднем сиденье, вышел мне навстречу, от него сильно пахло спиртным. Он заговорил очень нечленораздельно, и я с трудом разобрал, что он спрашивал, как проехать до какой–то местной улицы. Я тут же заподозрил неладное. Кто же спрашивает, как проехать до какой–либо местной улицы, у постояльцев гостиницы? Кроме того, я начал припоминать, что уже видел, как эта машина кружила вокруг, пока я искал место парковки.

«Извините, я не знаю», — ответил я и направился было к мотелю.

Но парень подскочил сзади и схватил меня за руку. «Быстро гони сюда сумки!»

Я вырвался и бросился к спасительным дверям. В считанные доли секунды он настиг меня и развернул к себе. В его руке был пистолет, и он направил его прямо мне в голову.

«Гони сумки», — процедил он сквозь зубы.

Его товарищ, который так и оставался за рулем, что–то кричал ему из открытого окна. Поначалу я никак не мог разобрать его слов, но потом понял. Он кричал: «Убей его!».

Тот, что был с пистолетом, ухватился за мои сумки и прохрипел: «Клянусь, я пристрелю тебя как собаку!».

Я попятился от пет, тряся головой, пытаясь сообразить, что же такое со мной происходит и действительно ли этот парень собирается сдержать свое слово. В кино подобные вещи так быстро не случаются!

Пока я убеждал себя, что все это лишь неудачная шутка, он швырнул меня на стоящую рядом машину. Я споткнулся и упал навзничь, не выпуская, однако, сумок из рук. И вдруг из дула его револьвера вырвалось пламя, раздался громкий хлопок, и я услышал, как пуля чиркнула по асфальту прямо рядом с моим ухом. Помню, как я совершенно по–глупому отметил про себя: «Двадцать второй калибр».

Если этот болван все равно собирается меня убить, значит, мне нечего терять, подумал я и кинулся на него. Бросив сумки, я вцепился в его пистолет. На мгновение мне показалось, что мне удалось завладеть им. Но, несмотря на то что грабитель был в подпитии, он все же был сильнее, да и позиционное преимущество было в его пользу: я полулежал на спине, а он возвышался надо мною. Он выругался, вырвал револьвер из моих слабеющих пальцев и аж затрясся от злобы. Его голос гремел у меня в ушах: «Я пристрелю тебя, ты… Моей же последней мыслью было: «О Боже, мне суждено умереть на пустынной автостоянке у дверей мотеля… Никаких возвышенных, глубоко духовных устремлений, никаких ослепляющих откровений («И увидел я небеса отверстые и Святого Петра, приветствующего меня у входа, услышал я хор ангелов небесных, поющих осанну Господу»), и жизнь моя не проносилась у меня перед глазами.

Этот ужасный человек склонился надо мной, приставив пистолет мне между глаз и выдохнул мне в лицо: «Я убью тебя».

Чисто инстинктивно я прикрыл лицо руками, крепко зажмурился и стал ждать.

Но ничего не случилось. Я открыл глаза и увидел, как он опустил оружие, подхватил мои сумки и побежал к своей машине. Пошатываясь, я встал на ноги и услышал голос его приятеля: «Пойди и убей этого !». Должен признаться, я испытал откровенную неприязнь к этому малому.

Его друг пробормотал что–то себе под нос, забросил вожделенные сумки в салон и направился в мою сторону. Я прикинул, что при всем желании не успею добежать до входа в гостиницу, поэтому единственное, что мне оставалось, это притаиться за одной из машин и постараться превратиться в как можно менее приметную мишень.

Он уже преодолел половину разделявшего нас расстояния, но вдруг запнулся обо что–то, плюнул и, выругавшись, побежал назад. Я услышал, как хлопнула дверца, как завизжали покрышки и машина промчалась мимо и скрылась за углом. Кто–то из постояльцев, услышав выстрел, подбежал к окну и отчаянно колотил но стеклу. Думаю, что нападавшим просто не нужны были лишние свидетели. Должно быть, именно этому «лишнему» свидетелю я обязан жизнью.

Полгода спустя на суде прокурор заявил присяжным: «Мистера Данна не было бы сегодня с нами, будь обвиняемый более метким стрелком».