Когда не везет. Советы сердца в трудные времена - [12]

Само наблюдение того, как мы пытаемся избежать чего-то, уже приближает нас к состоянию невесомости. Воздержание – то есть отказ от привычки реагировать импульсивно – имеет отношение к отказу от увеселительной ментальности, от жажды развлечений. Можно увидеть, что существует нечто между возникновением острого желания, агрессии, одиночества (или чего угодно еще) и непосредственными действиями, рожденными этими состояниями. Внутри нас есть кое-что, чего мы не хотим переживать, и никогда не переживаем, потому что слишком быстро переходим к действию.

Глубоко под покровом нашей повседневности существует фундаментальная беспричинность. Она непрерывна. Иногда мы ощущаем ее в виде тревоги и раздражения или переживаем в виде страха. Она мотивирует людей на проявление страсти, агрессии, невежества, ревности и гордости, но они никогда не погружаются в ее глубины и не пытаются разглядеть ее сущность.

Воздержание и есть способ познания природы страха и беспокойства. Это единственный путь, ведущий к невесомости – туда, где нет никакой почвы под ногами, не за что ухватиться. Если мы начинаем развлекать себя разговорами, делами или раздумьями – то есть не оставляем места для паузы, – то лишаем себя возможности расслабиться.

Человечество постоянно ускоряет темп жизни. Люди навсегда останутся «классическими нервными типами», как любил выражаться мой дед. Воздержание – это еще и способ принять себя, примириться с собой на самом фундаментальном уровне. Так мы сможем, наконец, иметь дело с тем, что лежит глубоко на дне, и на бурной, бурлящей пузырями поверхности проявляет себя как лихорадочное стремление манипулировать ситуацией. Внутри этого находится нечто крайне мягкое, хрупкое, нежное – нечто, переживаемое нами как страх и тревога.

Жила однажды молодая девушка-воин. Наставник сказал, что ей следует сразиться со своим страхом. Девушке этого не хотелось. Бой казался ей неравным: страх был слишком агрессивен, приводил ее в ужас. Тем не менее Учитель настоял и дал ей некоторые указания относительно поединка. Наступил день сражения. Девушка чувствовала себя маленькой и беззащитной, страх же выглядел грозным и громадным. Оба были вооружены. Воительница собралась с силами, выступила в сторону страха и, трижды поклонившись ему, спросила: «Могу я просить твоего разрешения вступить с тобой в бой?» И страх ответил: «Благодарю за проявленное в твоем вопросе уважение». Тогда девушка задала следующий вопрос: «Как я могу одолеть тебя?» Страх сказал: «Я быстро говорю и приближаюсь близко к твоему лицу – это мои орудия. После этого ты теряешь самообладание и делаешь все, что я велю. Если же ты не делаешь того, что я говорю, ты лишаешь меня власти. Можешь слушаться меня, можешь уважать. Я даже могу убедить тебя. Но твоя непокорность отнимает мои силы». Так юная воительница научилась бороться со своим страхом. В действительности так оно и работает. Нужно со здравым уважением относиться к своим нервам, понимать, что эмоции способны захватить нас и совершенно вымотать. Это раскрывает перед нами некоторые карты – мы осознаем, что сами умножаем свою боль и смятение, нанося себе вред. Однако изначально нам присущи доброта, мудрость и разум – мы в состоянии прекратить ранить себя и других людей. Осознанность помогает видеть определенные вещи в самом их зачатке. Понимание удерживает нас от включения в возникающую цепную реакцию, превращающую каплю в море. Мы оставляем каплю каплей. Малое остается малым. Этот навык приходит, когда мы начинаем замедляться, делаем короткие паузы и не совершаем одних и тех же импульсивных действий снова и снова. Попробуйте просто остановиться, вместо того чтобы рефлекторно заполнять пространство, – это подлинно трансформирующий опыт. Само ожидание сближает нас и с основами беспокойства, и с грандиозными просторами.

В результате мы удерживаем себя от причинения вреда. Мы лучше себя узнаём, начинаем уважать себя. Теперь двери нашего дома открыты для всего нового. Вскоре мы начинаем пожинать плоды ненасилия: тело, речь и сознание будут потихоньку расцветать. Здоровое тело подобно горе. В горах многое происходит: дожди, ветра, снежные лавины. Солнце так близко над вершиной, что нещадно обжигает ее. Потом все небо затягивается облаками, животные и люди испражняются тут и там. Самые разные вещи происходят здесь, но гора остается неподвижной. В момент, когда мы полностью узнаём себя, наше тело обретает тотальный покой, становится подобно горе. Мы перестаем нервничать, никого не бьем, не носимся сломя голову по комнате, не напиваемся до беспамятства.

Быть в полной гармонии с собой значит быть спокойным внутренне. Разумеется, при этом можно и дальше бегать, прыгать и танцевать – это даже полезно. Однако, что бы вы ни делали, вы все делаете в меру – работаете, едите, курите. Короче говоря, перестаете причинять духовный вред.

Духовно здоровая речь подобна лютне без струн. Даже без струн музыкальный инструмент заявляет о себе. Это образ речи, нашедшей покой. Это не значит, что мы держим себя в узде, следим за каждым своим словом в страхе сказать лишнее. Это значит, что наша речь становится прямой и сдержанной. Мы не будем плеваться словами только потому, что нервничаем, а все остальные молчат. Мы не трещим, как сороки. Нам уютно и спокойно в этом мире уже потому, что нам хорошо с самими собой. Мы не считаем нужным спасаться бегством по извилистой дорожке языка, мощеной камнями слов, только по привычке. Когда нам действительно нужно что-то сообщить, мы говорим, а не растрачиваем дар речи для выражения своих неврозов.