Когда мы были сиротами - [96]

— Что вы теперь будете делать, сэр? — мягко спросил я.

— Что буду делать? Бог его знает. По-хорошему нужно было бы вернуться домой. Наверное, так я и поступлю. Поеду домой. Как только отдам здесь кое-какие долги.

Сзади, на лестнице, послышались шаги — кто-то спускался вниз, но, заметив нас, задержался. Мы оба обернулись. Увидев Грейсона, чиновника из муниципального совета, я испытал раздражение.

— Доброе утро, мистер Бэнкс. Доброе утро, сэр Сесил. Мистер Бэнкс, мы вас так рады снова видеть вас живым невредимым!

— Благодарю вас, мистер Грейсон, — ответил я, но, поскольку он продолжал, глупо улыбаясь, стоять на нижней ступеньке, добавил: — Не сомневаюсь, что приготовления к церемонии в Джессфилд-парке идут полным ходом, к вашему удовлетворению.

— Ах да, да! — воскликнул он, изобразив некое подобие смеха. — Но в настоящий момент, мистер Бэнкс, я искал вас потому, что слышал, будто вы хотите побеседовать с мистером Макдоналдом.

— Да, это так. Я как раз направлялся к нему.

— Ну конечно. Только он не в своем обычном кабинете. Если соизволите последовать за мной, сэр, я провожу вас к нему прямо сейчас.

Я сочувственно сжал плечо сэра Сесила — при этом oн отвернулся к окну, чтобы скрыть слезы, — и нетерпеливо последовал за Грейсоном.

Он повел меня через пустынную часть здания в коридор, мимо множества дверей. Я слышал, как кто-то разговаривал по телефону. Человек, вышедший из одного кабинета, кивнул Грейсону. Грейсон открыл другую дверь и жестом пригласил меня войти первым.

Я очутился в небольшой, но хорошо оборудованной комнате, большую часть которой занимал огромный письменный стол. Но в комнате никого не было, и я остановился на пороге. Однако Грейсон подтолкнул меня вперед и закрыл дверь. Обойдя вокруг стола, он сел за него и указал мне на свободный стул.

— Мистер Грейсон, — сказал я, — у меня нет времени на подобные глупые розыгрыши.

— Простите, — поспешил успокоить меня Грейсон, — я знаю, что вы хотели видеть мистера Макдоналда. Но понимаете ли, обязанности мистера Макдоналда ограничиваются протоколом. Он выполняет их прекрасно, однако за их пределы не выходит.

Я нетерпеливо вздохнул и хотел было возразить, но Грейсон не дал мне сказать ни слова.

— Видите ли, старина, когда вы заявили, что хотите говорить с Макдоналдом, стало ясно, что на самом деле вам нужен я. Я именно тот, с кем вам следует побеседовать.

Тут я заметил, что в облике Грейсона произошла резкая перемена. Лучезарная улыбка исчезла, он серьезно и пристально смотрел на меня. Заметив проблеск понимания в моем взгляде, он снова жестом предложил мне сесть.

— Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее, старина. И простите меня за то, что дурачил вас с самого вашего приезда. Но видите ли, мне нужно было убедиться, что вы не собираетесь сделать ничего, способного повредить нам в отношениях с властями. Ну а теперь, если я правильно понимаю, вам нужна встреча с Желтым Змеем.

— Да, мистер Грейсон. Не можете ли вы мне ее устроить?

— Пока вы отсутствовали, мы тут кое с кем переговорили, и теперь, похоже, все стороны готовы удовлетворить вашу просьбу. — Перегнувшись через стол, он добавил: — Ну что, мистер Бэнкс, дело движется к концу?

— Да, мистер Грейсон. Думаю, теперь я действительно близок к цели.

Итак, вчера вечером, вскоре после одиннадцати, я уже ехал в машине через элегантный жилой район Французской концессии в сопровождении двух офицеров китайской тайной полиции. Мы проезжали по улицам, обсаженным деревьями, мимо больших домов. Некоторые были полностью скрыты за высокими каменными заборами и оградами. Потом въехали в ворота, охранявшиеся людьми в халатах и шапках, и остановились во дворе с гравиевым покрытием. Перед нами высился темный четырех- или пятиэтажный дом.

Внутри свет был приглушен, и повсюду в тени виднелись охранники. Пока я следовал за своими сопровождающими по парадной лестнице, у меня создалось впечатление, что еще недавно дом принадлежал богатому европейцу, но потом по какой-то причине перешел во владение китайских властей. На стенах повсюду были приколоты наскоро нацарапанные записки, соседствовавшие с изысканными картинами западных и китайских мастеров.

Судя по убранству комнаты на втором этаже, куда меня ввели, здесь недавно стоял бильярдный стол. Но теперь в центре помещения было пусто, и я расхаживал в ожидании. Минут через двадцать я услышал, как к дому подъехало еще несколько машин, но, выглянув из окна, сразу понял: отсюда нельзя увидеть то, что происходило перед парадным входом.

Примерно через полчаса за мной пришли и повели еще выше, на третий этаж, по коридору, где тоже стояли охранники. Потом мои сопровождающие остановились, и один из них указал на дверь, находившуюся в нескольких ярдах впереди. Последний отрезок пути я проделал один и вошел в просторную комнату, видимо, чей-то кабинет. На полу лежал толстый ковер, а по стенам возвышались книжные стеллажи. В нише эркера, перед окнами, задернутыми тяжелыми шторами, стоял письменный стол с двумя стульями по краям. От настольной лампы разливалось теплое озерцо света, в углах же комнаты царил полумрак. Пока я озирался по сторонам, из-за стола встал человек и, осторожно обойдя вокруг него, указал мне на кресло, в котором только что сидел сам.