Когда молчат кузнечики - [11]

   Да на его месте Лейд бы впал в полный восторг! Но только сейчас он был не на его месте. На его месте был Риому. Ненавистный, отвратительный ублюдок Риому, которому удалось, наконец, довести Лейда до того, чтобы он, забыв о своей сдержанности, забыв о том, что такое равновесие и внутренняя стабильность, не говоря уже о том, что асин вообще в идеале ничего не должен чувствовать, морально дошёл до того, что начал орать.

   Нет, терпению Лейда бы не пришёл конец, если бы Риому ограничился вышеперечисленным. Если бы он по-прежнему изводил своего слугу унижениями, издёвками и придирками - Лейд бы это выдержал. Но когда он, оставив Риому в безопасном месте, отправился в деревню, чтобы добыть еды, обнаружил принца беспечно гуляющего по улицам – наверное, где-то в этот момент его бесконечному терпению, начал приходить конец.

   Уже вечерело, когда они смогли добраться до Синган. Но было ещё достаточно светло. Лейд, не слушая нытья Риому по поводу того, что принцу страшно оставаться одному, несколько раз возвращался назад, чтобы проверить, не следует ли за ними погоня. И убедившись, что от преследователей удалось уйти, благополучно вернулся назад. О том, чтобы остаться ночевать в деревне речь не заводилась. Деревушка была слишком маленькая, и убийцам не составило бы особого труда вычислить появившихся чужаков. А посему Лейд отправился один, решив разведать местность и продумать о том, как устроить Риому на ночлег с наибольшем комфортом.

   Но для Риому законы, видимо, были не писаны. Хотя в последнее время Лейд благополучно начинал склоняться к мысли о том, что девятый дракон попросту псих, с полностью отсутствующим инстинктом самосохранения. И этого человека Гайтетсу не могли убить в течение столь долгого времени? Да он же настолько слаб и беспомощен, что приходи и бери его в любой момент. Он, Лейд, уже мог бы убить его десятки раз, но по какой-то иронии судьбы, приказом кайсё был вынужден охранять эту жалкую жизнь и получать за это полный комплект удовольствия.

   Обнаружив Риому, весело болтающего с деревенскими детишками, Лейд лишь большим усилием воли не выронил корзину с провизией, которую нёс в руках, и ещё более большим усилием воли практически не изменился в лице, когда Риому помахал ему, как старому знакомому, во всё горло, подзывая асина к себе и напрочь разрушая всю его легенду, впаренную местным жителям, по поводу того, что Лейд путешествует один и сейчас двигается строго на юг. Было просто странно, что Риому не рассказал о том, куда именно они направляются. И когда из ближайшей чайной намылился целый отряд наёмников, желающих расправиться с принцем, которому даже в голову не пришло скрывать своё имя, Лейд, уже даже как-то не удивился, внезапно чётко осознав, что это будет первое и, соответственно, последнее задание, которое он не выполнит.

   Сохранить жизнь принца и, более того, самому остаться в живых, рядом с этим уродом казалось всё проблематичнее и проблематичнее.

   Боги. А может кайсё просто ненавидит его? Может быть, всё это время кайсё тайно ненавидел его, и вот теперь решил погубитьЛейда, дав ему это безнадёжное и невыполнимое задание?

   В песнях цирикию никогда не раскрыть чужих тайных помыслов. За что ему это?

   Отбиться от нападающих удалось легче, чем в прошлый раз.

   Всё-таки наёмники никак не ожидали такого вот откровенного безумного появления и растерялись, наверное, не меньше, чем Лейд и бьющийся в привычной истерике Риому. Пока асин сражался, сосредоточив внимание наёмников исключительно на себе, Риому, не прекращая скулить, на четвереньках добрался до навеса, под которым стояли лошади прибывших. Наверное, с его стороны это был очень храбрый поступок. Вот только пустить коня в ход ублюдку пришло в голову лишь после того, как Лейд в одиночку вырезал десяток основного отряда.

   Из деревни они удирали спешным образом, без еды, без вещей, и без всего того необходимого, что Лейд собирался приобрести.

   За ними не было погони. С одной стороны это было неплохо, но с другой асину было бы любопытно посмотреть на храбреца, рискнувшего связаться с ними после той резни, что он устроил на площади. Как потом гордо похвастался Риому, погони не было лишь потому, что он перерезал седельные ремни. И вообще, он такой умный и единственно сообразительный из них двоих, в то время как жалкий и никчемный асин оказался не в состоянии закончить битву с этим сбродом за несколько минут.

   - Зачем вы пришли в деревню, ваше высочество? - безнадёжно спросил Лейд.

   - Потому что мне было скучно, - с пренебрежительным удивлением от того, что ему опять приходится иметь дело с непреходящей тупостью асина, важно объяснил принц. - Разве это не очевидно?

   Когда они, отпустив лошадь и запутав следы, снова оказались в лесу, Риому капризно потребовал развести огонь и приготовить ему еды. И Лейд, чьи нервы были на пределе после этой безумной выходки, которая псу под хвост отправила всю их предыдущую маскировку, сорвался.

   Этот человек сводил его с ума. Не просто сводил с ума, этот человек заставил его сорваться.

   Это было безумие. В своей откровенной, очевидной нелепости. Это было безумие. А может быть, это было даже смешно. Ведь, наверное, где-то в глубине интуитивного подсознания, которое должно же было существовать в голове этой тупой обезьяны вместо мозгов - его поведение было единственно правильным.