Когда любовь соперница у смерти - [6]

– Во-первых, вы, девушка, зря это сделали. В квартире остались ваши следы, а это улика против вас. А во-вторых, с чего вы взяли, что Глеба Сухнова зарубили? Может, его тяжелым молотком, например, до смерти забили?

– Ну, может быть.

– А может, все-таки топор?

– Не знаю.

– А могу я взглянуть на этот топор?

– Вы что, издеваетесь? – с пугливым возмущением посмотрела на меня девушка. Откуда у меня может быть этот топор?.. Да и топор ли это?

– Топор? – пристально посмотрел я на парня.

– Да я откуда знаю!.. – протестующе воскликнул он. – И не надо нас путать… Не знаю ничего! И никого не убивал!

– Да, но расправой вы угрожали, – напомнил я.

– Угрожал… В том-то и дело, что угрожал! – вспылил Костя. – Поэтому и боялся вам дверь открывать! Знал, что на меня валить все будете!

– И чистосердечное признание требовать, – подсказал я.

– Да, и чистосердечное признание требовать.

– А может, лучше явку с повинной?.. Арина подтвердит, что ты был не в себе, когда шел убивать, а за убийство из ревности в состоянии аффекта много не дают. Отсидишь пять-шесть лет и вернешься домой. А так ведь пожизненное дадут. Тебе это нужно?

– Но я не убивал! – отчаянно мотнул головой парень.

– Да, но твое поведение кажется мне странным.

– Вот этого я и боюсь!

– Честное слово, он не убивал, – вступилась за него Арина. – Мы провели ночь вместе, и я могу подтвердить, что Костя не выходил из квартиры.

– Охотно верю, что эту ночь вы провели вместе, – кивнул я. – Но и ваше поведение, девушка, вызывает подозрения.

– И чем же оно подозрительно?

– Во-первых, вы скрылись с места преступления, – преувеличил я. – А во-вторых, живете с человеком, который любит вашу сестру и который, возможно, убил ее… Увы, но это дает мне право задержать вас, так же как и гражданина Северьянова.

Мне казалось, что допрос лучше продолжить в отделении. Так будет эффективней, чем продолжать его в родных для Северьянова стенах. Поэтому я по телефону связался с начальником оперативно-следственной группы, вкратце изложил ему ситуацию и, получив добро, вызвал наряд.

Но в отделение отконвоировали только Северьянова. Верховцеву я оставил на съедение самому себе.

Определенно, Арина нравилась мне как женщина, но щадить ее я не стал. И опять же с согласия следователя провел в квартиру, где произошло убийство.

Труп ее сестры все еще лежал на полу в гостиной, но уже накрытый простыней. Судмедэксперт произвел первичное обследование и отписал его патологоанатому, а за телом вот-вот должна была прибыть спецмашина. Но даже под простыней покойница внушала Арине ужас. Девушка даже попыталась покинуть комнату, но я удержал ее и чуть ли не силой заставил сесть на диван. В расчете на то, что в присутствии мертвой сестры она не сможет мне соврать. Я поступал грубо и даже подло, оправдания своему поведению находил, но слишком уж хлипкими они мне казались, чтобы воспринимать их всерьез. И, тем не менее, допрос продолжался.

– Арина, что происходит? – спросил я, с упреком взывая к ней.

– Это вы у меня спрашиваете? – оторопело посмотрела на меня девушка. – Это я должна спросить у вас, что происходит!

– Но спрашиваю я. Потому что мне совершенно не нравится позиция, которую вы занимаете по отношению к вашей сестре. У Константина был роман с Ириной?

– Да, был, – кивнула девушка, обморочным взглядом зацепившись за красное пятно на простыне.

– Тогда почему она вышла замуж за Глеба?

– Потому что влюбилась в него… Глеб и Костя дружили, но из-за Ирины разругались в пух и прах.

– Бывает.

– Так не должно было быть! – Арина всхлипнула и разрыдалась, закрыв лицо руками.

– Почему?

Ответа мне пришлось ждать довольно долго, но все-таки я его услышал.

– Потому что я была с Глебом. Ирина с Костей была, а я с Глебом… Я Глеба любила, а он полюбил Ирку! Разве это справедливо? – остервенело спросила девушка.

– Не знаю, справедливо это или нет, но меня это, признаться, удивляет. Вы же с Ириной похожи как две капли воды.

– Да, только капля бывает чистой, а может быть и с примесью!

– Не понял.

– А что тут непонятного?

С отчаянием отвергнутой, длинными акриловыми ногтями Арина царапнула себя по щеке в том месте, где ее перечеркивал хоть и не уродливый, но все же заметный шрам.

– Это я в детстве с лестницы упала, а там стекло… А это Ирка банку разбила, я знаю! Она во всем виновата!

Арина готова была разрыдаться вновь, но ее взгляд уткнулся в труп под простыней, и слезный всхлип застрял в горле.

– Ой, что же я такое говорю! – опомнившись, всплеснула она руками. – Не виновата она ни в чем! Сама полезла!.. Ох, и дура же я! Какая дура!

– Арина, я смертный, меня вы можете обмануть, – пошел я на хитрость. – Но у вашей сестры душа бессмертная. Она все видит и все слышит. Покайтесь перед ней, попросите прощения.

– В чем покаяться?

Я мог бы красочно разрисовать перед ней фабулу убийства. Константин Северьянов теряет любимую девушку, сама Арина – любимого парня. Один в отчаянии угрожает убить Глеба Сухнова, другая сходит с ума от ненависти к своей разлучнице сестре. Разбитые сердца сплачиваются в реваншистско-полюбовный союз, в итоге возникает и осуществляется заговор против счастливой пары.