Когда летом выпадет снег… - [8]

Хозяина дома видно не было. Тем не менее вся компания дружно повалила в прихожую, а оттуда — в столовую. Дэвид отстал — возможно, его опять подцепила унылая девица, но мне надоело за ним следить, и я занялась рассматриванием столовой. Столовая была довольно мрачная, в рыцарском вкусе, с огромным камином, который явно с полгода не топили. На стенах разная ерунда висит — рога там, мечи и прочее.

— Извините, — поинтересовалась я у девушки в сером шелковом платье, расшитом серебряной нитью по вороту и рукавам, — а где же хозяин?

Та оглянулась, приложив палец к губам.

— Чш-шш, — разве вы не знаете? Хозяина этого дома никто никогда не видел. И упаси вас Господь спросить еще что-нибудь подобное.

— Да что вы говорите? — кажется, у меня вполне убедительно получилось изумление.

Девушка чуть помедлила, потом вдруг рассмеялась и в свою очередь спросила:

— Скажите, а вы что-нибудь помните о себе?

Вот тут я и правда изумилась:

— То есть?

— Ну… откуда вы, как сюда попали, и так далее.

— Н-не знаю, — вырвалось у меня. От неожиданности скорее. А может, сработал какой-то неизвестный мне рефлекс. Во всяком случае, правды я ей не сказала почему-то.

— Жаль, — девушка вздохнула явно с разочарованием. — Меня зовут Мэй Джонстон.

— Очень приятно. Дария Молэн.

— Вы француженка?

— Нет. Вообще-то по матери я ирландка. Мою мать звали Сузи О’Брайен.

— А мою — Мари-Клод Гешан.

— Очень приятно. Вы из Канады, наверное?

— Ну… в общем-то да, я эмигрировала сюда после того, как Канада объявила о полной своей самостоятельности и вступлении на путь демократии.

— Что, там и правда невозможно жить?

— Здравомыслящему человеку во всяком случае. Впрочем, я и тут живу не очень-то вольготно. Мне четыре года пришлось доказывать, что я нормальный человек, и не нужно следить за каждым моим шагом, что я не собираюсь подрывать здешних устоев, а просто хочу жить и рассчитывать на завтрашний день хоть немного. Вы меня понимаете?

Я слушала ее, кивала головой и вдруг просто оторопела — она же совершенно спокойно рассказывала мне о своей настоящей жизни, словно также хорошо помнила ее, как и я. Неужели шпионка? Меня охватила веселая тревога, все тело покрылось мелкими мурашками от возбуждения. Лучшее состояние для принятия верных решений. Так, что будем делать с этой ненормальной Мэй? Для начала самое простое — попробуем сыграть «на дурочку».

— Не очень. Простите… что такое Канада? И… эмигрировать, кажется? Что вы имели в виду?

Мэй без всякого выражения и перехода сказала:

— Так вот, о хозяине дома. Мне его описывал мистер Марстон — он очень высок и довольно хорош собой, но чрезвычайно угрюм. Говорят, он много лет убивает своих возлюбленных. Его зовут…

— …знаю, знаю, Синяя Борода.

Мэй посмотрела на меня насмешливо. Я смутилась, но виду не подала и спросила:

— А где же тела?

— Тела? Он их прячет, разумеется.

— Где? — я как можно шире и глупее распахнула глаза, всем видом изображая идиотское любопытство. Мэй рассмеялась:

— Слушайте, у вас очень неискренне сейчас получилось. Да и раньше… Вы мне не верите — дело ваше. Я не желаю вам зла, это правда. Не хотите — можете мне не отвечать, я не заставляю. Так вам хочется посмотреть подвал, где он их прячет?

— Да, представьте себе, — я начала злиться.

— Хорошо, — спокойно ответила Мэй. — Я здесь не первый раз, хорошо знаю замок и могу вас провести. До двери, дальше уж вы сами, идет?

— Идет.

— Тогда прошу вас, запаситесь свечками.

Я поймала первого же подвернувшегося лакея и велела принести десяток свечей.

— Десятка хватит?

— О да, — Мэй отвернулась и стала смотреть в окно. Я и не пыталась завязать с ней беседу. Какого черта обижаться — здесь ведь каждый сам за себя. Я никому не могу доверять. Тут лакей принес свечки, и я окликнула Мэй. Мэй явно успела погрузиться в какие-то размышления, поэтому не сразу меня услышала.

— Идемте же, — повторила я. — И не сердитесь на меня.

Мэй молча кивнула. Мне это понравилось. Не тратит даром слов. Ненавижу, когда люди многословно оправдываются.

Мы вышли из общей залы, миновали пять-шесть комнат, в следующей комнате Мэй подошла к тяжелому занавесу, оглянулась, чуть отвернула занавес, за которым оказалась небольшая довольно тяжелая дверь.

— Дайте свечу.

Я протянула ей всю связку. Она неторопливо вытянула одну свечку, потом извлекла откуда-то чуть ли не из рукава зажигалку. Помедлила — то ли колебалась, то ли мою реакцию проверяла. Щелкнула зажигалкой, зажгла свечу и кивнула:

— Помогите мне.

Дверь чуть скрипнула, когда мы с Мэй налегли на нее, и отворилась, открывая узкий смрадный коридор.

— Вот, — Мэй протянула мне горящую свечу. — Желаю удачи. Извините, зажигалку отдать не могу. Самой нужна бывает.

Я пожала плечами, поблагодарила и двинулась по коридору, стараясь не касаться грязных мокрых стен.

Коридор круто свернул влево. Слева от меня в стене была еще одна дверца, на сей раз окованная, кажется, медью. Дальше шло тройное разветвление. Возвращаться не хотелось. Я толкнула дверцу, дверца оказалась незапертой, за дверцей, естественно, были ступеньки вниз. Много-много ступенек. Темно. Ни черта не видно.

— Ого! — крикнула я во тьму. — А может здесь кто-нибудь живет?