Когда камни кричат - [3]

— Зачем? — парировал Дорстаг. Может, и не так он прост, как кажется, а показная дурость не более чем прикрытие для выявления… кого? — Кому они нужны в этой дыре? А в Темесе строят, будьте спокойны. Сейчас Темеса хоть со Ствангаром поспорит, хоть с Марлинной… А даст Единый-и-Единственный — так и опрокинет все эти прогнившие империи.

— Ну вот сам посмотри, в чем разница между бывшим и нынешним Эрхавеном, — указал Рокетт вперед.

— Ну и что? — пожал плечами Дорстаг. — Зато все, кто жил в том Эрхавене, обречены на вечную погибель, а сегодняшние эрхавенцы, может статься, и обретут Его милость.

Пройдя по Парадной улице, пересекавшей город от Асивилда до мыса святого Криата Эрхавенского, они оказались на свободном от строений и деревьев, продуваемом морскими ветрами поле. Кое-где брусчатка еще была цела, и хотя она почти скрылась в траве, можно угадать, что это была колоссальная, способная вместить десятки тысяч человек, площадь. На краю площади одиноко возвышалась небольшая церковь. Массивный полукупол подпирают столь же тяжеловесные колонны, за колоннами видно приземистое, сложенное из грубо обработанных каменных блоков, строение Алтарного чертога. Оно увенчано покрытым синей глазурью куполом, из которого в небо возносится золотой шпиль с символом Церкви Единого-и-Единственного:. Смотрится сооружение мрачно и тяжеловесно, но тому есть причина. Во времена Обращения церкви часто подвергались нападениям язычников, были, по сути, островками благочестия в море бесовщины. Соответственно, и стены их строились так, чтобы могли противостоять стрелам, пулям, таранам, а то и пушкам. Толстенные колонны, кстати, были нужны и как дополнительная линия защиты. За ними могли прятаться арбалетчики и мушкетеры, в них могли попасть предназначенные стенам ядра. Пока ядра были не чугунные — каменные, колонны могли и устоять.

С тех пор многое изменилось. Но неизменными остались храмы, похожие на крепости, да отношение попов к мирянам как к коснеющих во грехе, неблагодарных, чуть ослабишь узду, готовых отпасть от истинной веры. Вот как отец Маркиан.

Еще более неказистое и приземистое строение возвышалось чуть в стороне. Если церковь хоть строили на века, школа ютилась в унылом, недолговечном саманном бараке. Она подслеповато щурилась крохотными глазенками окон, да и это, если разобраться, по нынешним временам большое строительство. Могло бы не быть и этого, да темесский дож распорядился: в каждом городе и сельском уезде открыть такую вот начальную школу. В Темесе и ее окрестностях учили поосновательнее, но и тут, в захолустье, преподавалась история великой Темесы, математика, письмо и основы богословия. Это в мужском классе. В женском еще проще. Никакой математики, никакого письма, никакой истории Темесы. То же самое элементарное богословие — и рукоделие, ибо ничего другого им знать и не полагается. От многих знаний — многие соблазны. Ну, и ради сохранения целомудрия учеников классы проводятся в разное время — женский утром, мужской вечером. Еще был кабинет учителя (одного на всю школу, Темеса умеет считать деньги), в котором тот отдыхал от занятий и наказывал слегка провинившихся. Сильно провинившихся секли в классе, на глазах у всех.

Сегодня школьный барак стоял запертый и покинутый. Впрочем, можно было и не запирать — воровать там, внутри, было нечего. Столы и стулья? Так ведь и то, и другое долгими сырыми зимами рассохлось и покоробилось, поколения учеников исписали столы похабщиной — ни один нищий бы не позарился. Разве что на дрова, но достаточно топлива без всякого риска давали заброшенные дома. Отец Маркиан запирал школу по давней, давно утратившей смысл традиции.

Зато гостеприимно были распахнуты ворота небольшой церкви. Небольшой она была по сравнению с руинами языческого храма. На самом-то деле верхний купол возносился на добрых десять копий, и уж точно был выше любого городского здания, за исключением, может быть, Магистрата. Церковь строили почти сразу после Обращения, когда город был еще многолюдным. Сейчас такую стройку город бы не осилил…

Они почти опоздали, но «почти» не считается. Прошмыгнули через массивные, покрытые сусальным золотом ворота — и они закрылись за спиной. С этого момента и пока ворота не откроются, никто в церковь не войдет, и никто не выйдет. Сразу после входа короткий коридор заканчивался двумя дверями. В правую дверь шли мужчины, в левую — женщины. Все та же непрошенная забота о целомудрии мирян.

Неспешно и вальяжно, как четырехмачтовый линейный корабль флота Темесской конфедерации, вплыл дородный бородач лет сорока. Двойной подбородок, пухлые холеные ручки, красное потное лицо — запыхался бедный, от церкви идти. Непохоже, отметил Рокетт, ох непохоже, что отец Маркиан изнурял плоть постами и полуночными молитвами… Небось, и шлюхами не брезгует. Впрочем, если такие предположения, упаси Единый, дойдут до попов и.

— Благословен будь каждый день, ниспосланный Единым-и-Единственным, — произнес Маркиан. — Восславим же Его милость.

Прихожане опустились на пыльный мраморный пол, уткнулись носами в истертые плиты и забубнили слова молитвы. «…и дай нам ныне все необходимое для жизни в мире Твоем, — машинально произносил канонические фразы Рокетт. — Позволь же нам осветить мглу язычества светом истины Твоей»… Конечно, для Темесы «свет истины» — и правда свет — он позволил ей низвергнуть всех врагов, объединить Семиградье и совершить рывок к прежде невиданным высотам могущества. Ну, а для Эрхавена или Ствангара? Эрхавен заплатил за новую веру упадком и чужеземным гарнизоном, а Ствангар… Какую бы благостную картину Обращения Империи ни рисовали неофиты Церкви Единого, кое-кто еще помнит правду — сгоревшие дотла города, вырезанные победителями целые провинции, расколовшая семьи междоусобица, голод и мор, вонь неприбранных останков, распад и хаос, слоняющиеся по стране чужие армии и бежавшие с каторги уголовники. Провинции Васт, Геккарон, Вейвер, Поле Последнего Дня на столетие почти обезлюдели. Всего же в шестидесятилетней гражданской войне страна потеряла, как считается, почти половину населения, и больше столетия потом оправлялась от погромов и отвоевывала потерянное. Упаси Единый от такой «благодати»…