Когда камни кричат - [12]

— Уходим! — шепнул Рокетт. — Пока им не до нас!

Мелина не прекословила. Хотя только что она казалась вовсе обнаженной, стоило оправить юбку, застегнуть бронзовые крючки на платье и запахнуться в легкую курточку. Она управилась одновременно с самим Рокеттом. Как и когда шли сюда, они взялись за руки и осторожно, стараясь держаться в густой ночной тени и за ветвями кустов, стали пробираться к руинам. Там, в хаосе мертвых кварталов, можно затеряться, Новый город не вдруг прочешет и весь Восемнадцатый Драгунский. Взвод драгун может обшаривать руины хоть до Последнего Дня. Шажок. Шажок. И еще шажок. Осторожно, бочком, пока темесцы растаскивают дерущегося матроса, своего сотоварища-драгуна и других сыскарей. Остальные вскинули мушкеты, но отчего-то не стреляли и целились не в дерущихся и не в угрожающе гудящую, явно недовольную вторжением толпу. Рокетт слишком поздно понял, куда.

— Стоять! — окрик рослого офицера с пистолем, явно командовавшего и конниками, и пешими сыскарями, хлестнул плетью. — Бросить оружие, поднять руки и выйти на свет! Считаю до трех! Раз… Два… Пли!

Дернув за собой Мелину, Рокетт бросился через пустырь. Грохот слаженного мушкетного залпа прорезал воцарившуюся на площади хрупкую тишину. Взвизгнула, уносясь вдаль, над головой слепая смерть, брызнула осколками древняя, почти скрывшаяся в траве брусчатка, упала под ноги срезанная пулей ветвь кустов.

— Бегом!

Рокетт не видел, как там, сзади, драгуны торопливо перезаряжали мушкеты. Трое тронули шпорами конские бока, собираясь броситься в погоню.

— … по ногам цельте! — расслышал Рокетт команду и понял, что игры кончились. Он понятия не имел, сколько времени нужно, чтобы дать еще залп. Вообще-то не так уж мало: шомполом прочистить ствол от нагара, всыпать порох из пороховницы, забить в ствол крупную, с грецкий орех, пулю, поднять тяжеленную железную дуру, прицелиться (а удержать мушкет в нужном положении тоже непросто, у пеших мушкетеров есть специальные сошки, на которые при стрельбе кладется ствол) — и, дождавшись команды, выдавить курок. Ну, а когда выстрелит — не вылететь из седла, если стреляешь на скаку: отдача у железного монстра чудовищная. Конечно, умеючи можно управиться быстрее, но все равно — чтобы опустошить патронташ с сорока пулями, даже если стрелять непрерывно и не целясь, требуется полчаса.

Сущая мука, проще уж арбалет — но больше тридцати болтов с собой в бой не возьмешь, а пуля пробивает кольчугу с трехсот копий, а болт не больше чем со ста. И, конечно, от литой медной кирасы и каски кирасира болт запросто отскочит, а вот пуля, хоть и дура, возьмет любые доспехи. Потому и прижились мушкеты, когда три века назад кто-то из оружейников сообразил, что порох сгодится не только для пушек. Ну, а чтобы мушкетер или драгун не остались беззащитными, когда покажет дно пороховница и опустеет патронташ, у мушкета есть массивный приклад и длинный, граненый штык.

Задыхаясь, молясь разом и Единому, и прежней богине города, чтобы не подвернуть на предательском булыжнике ногу, двое бегут к развалинам. А там, позади, торопливо забивают пули в стволы драгуны, и в ночном холоде вырывается пар изо рта. Время утекает, как вода из прохудившегося бурдюка, а до ближайшего, провалившегося внутрь себя, дома бесконечно далеко. Шагов сто, и совершенно негде спрятаться, а предатель-месяц помогает целиться… И еще надо перелезть заросший шиповником завал, перегородивший улицу.

Слитный, как сходящая с гор лавина осыпи, залп мушкетов. И снова — визг проносящегося у ног свинца, пыль и каменное крошево там, куда ударили свинцовые гостинцы. Охает, спотыкаясь, Мелина. Ранена? Убита? Споткнулась? Некогда разбираться! Вперед! Даже если бросить ее тут — они не остановятся, взяв одну мятежницу, негоже упускать и напарника.

Рокетт добежал до развалин, когда конникам оставался какой-то десяток шагов. Усадив Мелинана какую-то гнилушку, Рокетт обернулся. Погоня настигала, там, у костра, виднелись конные стрелки, как раз вскинувшие мушкеты. Приближалась и трое конников, они заметили, куда скрылись беглецы — и, спешившись, полезли через завал. Обдирая ладони и ломая ногти, Рокетт выковыривал из бурьяна булыжник поувесистее. Когда они приблизятся вплотную, не поможет ничто, значит, надо успеть бросить. Размахнувшись, Рокетт изо всех сил швырнул кирпич в лицо пробирающемуся сквозь завал драгуну. Надо же — попал: передний темесец вскрикнул, схватившись за лицо, и повалился с баррикады вниз. В следующий миг пришлось броситься ничком и Рокетту: там, на пустыре, драгуны перезарядили мушкеты. Свинцовой плетью залп стегнул по валу битого кирпича.

Но лезть вперед трое темесцев не рискнули. Только там, вдалеке, вояки Восемнадцатого Драгунского еще раз прицелились и хлестнули залпом. Они не в первый раз действовали на городских улицах и понимали: если с той стороны опытный боец, в руинах его не выловить. А если и удастся, все равно поляжет полвзвода. Темесцы отшатнулись назад, и Рокетт смог перевести дух. Но только отойдя чуть ли не на пол-квартала вглубь руин, неся на руках Мелину, он рискнул остановиться и посмотреть, что с ней.