Когда гремели пушки - [15]
— Иди в ротный санпункт, — посоветовал Рогов. — Туда генерал не заглянет.
— А если и заглянет, сойдешь за санитарку, — добавил комбат. — Замаскируйся.
Командующий пробыл у нас больше часа. Хмурый, грозный, не спеша прогуливался по траншее и всюду совал свой генеральский нос. Его интересовало буквально все: оружие, система огня во взаимодействии, сигнализация и связь, распорядок дня и снабжение. Нескольких солдат генерал Поленов заставил раздеться и разуться, чтобы лично удостовериться в состоянии белья и портянок. Придраться было не к чему, и командарм явно подобрел, а под конец и вовсе развеселился. Уж очень понравились ему мои ребята — сытые, здоровые, смешливые. Потрогав деда Бахвалова за роскошную бороду, генерал пошутил:
— Траншею ты ею, что ли, подметаешь?
Дед не растерялся:
— А это уж как придется.
Беседа шла в темпе.
— Как вас, братцы, кормят?
— Хорошо, товарищ командующий!
— Приварка хватает?
— Хватает. Еще и остается.
— А остатки куда деваете?
— Доедаем, товарищ командующий!
Генерал рассмеялся. Похвалил:
— Молодцы, честное слово, молодцы!
Он обратил внимание на видного, красивого Пыркова, который на рассвете пришел из боевого охранения ко мне по делу и в ожидании темноты для обратного возвращения застрял у деда Бахвалова на огоньке.
— О чем думаешь, солдат? — вдруг спросил его командарм.
Пырков руки по швам, грудь колесом:
— Как бы стать генералом, товарищ командующий!
— Зачем тебе?
— А чтоб все боялись, как вас.
— О-хо-хо-хо! Комдив, да они меня уморят, остряки этакие.
Комдив тоже от души:
— Хо-хо-хо!
И вся свита осторожненько:
— Хо-хо-хо!
Только наш комбат даже не улыбнулся, — видимо, ему не понравилось подобное панибратство. Но это было еще не все.
— Где ж ваш взводный? — спросил командарм у деда Бахвалова.
— Не могу знать, товарищ командующий. Они нам не докладывают.
— Позвать! — приказал высокий гость.
Комдив вопросительно, взглянул на командира полка, тот — на комбата. Комбат почтительно:
— Зуб у него разболелся, товарищ генерал-лейтенант. В медсанбат отпустили, пока тихо.
— Жаль. Хотелось бы познакомиться. Как, братцы, он парень-то ничего?
А «мазуриков» деда Бахвалова хлебом не корми, но дай посмеяться. Зафыркали. Загалдели.
— Куда там! От самого господа бога по блату нам достался.
— Хват?
— Богатырь!
— Потомок Суворова.
— Ну что ж, приятное отрадно слышать. Передайте ему: хвалю. И за вас, и за порядок.
— Есть передать!
— Ну, прощайте, друзья мои. Готовьтесь. Скоро будет жарко. Я на вас надеюсь, дорогие сибиряки.
Так неожиданно благополучно прошел для нас визит грозного командарма. Во всяком случае, никто не пострадал от его гнева. А может быть, слухи о свирепости генерал-лейтенанта Поленова преувеличены. Сделать из мухи слона могут даже на фронте.
Долго я корила себя за малодушие. И зачем, спрашивается, спряталась? Ничего бы он мне не сделал, раз все оказалось в порядке. Да и не верю я, что человек, понимающий шутку и умеющий смеяться, может быть бесчеловечным. В другой раз прятаться не буду. Не дам повод для насмешек. Ведь трое суток мои однополчане обрывали телефон Рогова, требовали меня, орали в трубку: «Здорово, чудо-богатырь!», «Привет потомку Суворова!», «Как поживает зуб?» — и неистово хохотали. Евгений Петрович охрип, увещевая озорников.
Генерал-лейтенант Поленов встретил меня перед самым наступлением, уже летом, на той же самой обороне. Только-только я заснула после ночной вахты, как над моей головой неистово забрякала сигнальная гильза-колокол. Срочный вызов на позицию! ЧП…
Сунула ноги в сапоги, впопыхах никак не могла найти поясной ремень и пилотку, а гильза вызванивала нестерпимо звонко. Я схватила автомат, нахлобучила на голову каску и, как была, без ремня, непричесанная, понеслась к центральному дзоту. Вылетела из-за колена траншеи и остолбенела: начальства целый взвод. Комбат, комполка, комдив, еще какие-то чины, и среди них — генерал! Небольшого роста, седоватый, с темными сердитыми глазами. Сразу догадалась: Поленов!
— А это еще что за чудо природы? — спросил генерал, увидав меня не в надлежащем виде. — Откуда она вырвалась? Батюшки, да еще и в галифе!..
Наверное с перепугу, я огрызнулась:
— Вырвалась! Как, по-вашему, должен человек когда-нибудь спать? И при чем здесь галифе? Попробовали бы сами тут в юбке бегать…
— А ты с кем это так разговариваешь? — строго спросил генерал. — Знаешь ли, кто я?
Из-за спины командующего сам комдив Моисеевский делал мне устрашающие глаза и грозил пальцем. И комбат какие-то гримасы строил. Но я уже не могла остановиться — так зла была на всех генералов вместе.
— Я-то знаю! А вы знаете, кто я? К вашему сведению, я здесь хозяйка! И нечего без спросу секретной сигнализацией распоряжаться…
— Что же это такое, полковник? — повернулся всем туловищем генерал Поленов к нашему комдиву.
Комдив навытяжку:
— Это командир пулеметного взвода, товарищ командующий.
— То есть как это командир? — возмутился командующий. — Эта пичужка командир взвода? Вы неуместно шутите, полковник!
— Не шучу, товарищ командующий.
— Командир! Да какой из нее командир! Кто позволил? Да кто ей звание присвоил?
— Вы, товарищ командующий.
