Когда гремели пушки - [48]

Только те, кто оказались во втором эшелоне армии, после освобождения Новочеркасска получили несколько часов «на помывку». Тов. Субботин предложил мне вместе с ним проехаться в эти части. Я с удовольствием принял его предложение. Побывать в войсках всегда приятно, а в Новочеркасск меня влекло еще и по другой причине. В этом городе я сам служил в тридцатые годы…

Перед поездкой в Новочеркасск мне случилось разговаривать с командиром обосновавшегося там 13-го стрелкового корпуса генералом П. Г. Чанчибадзе. Как всегда горячий и восторженный, он уверял меня:

— Гвардейцы отказываются от отдыха. Опять рвутся вперед и вперед… Молодцы!

— Каков командир, таковы и солдаты. Попробуй удержи вас на месте, пошутил я.

— При чем тут командир! Не во мне дело… Народ у нас такой. Месяцами снегом умывались, а подвернулась возможность в бане душу отвести — время потерять боятся, опять в бой просятся.

— Этим пользоваться нельзя. Людей жалеть надо, — наставительно сказал я. Если мы о солдате не побеспокоимся, то кто же это сделает?

Порфирий Георгиевич охотно со мной согласился. Кто-кто, а он-то заботился о солдате…

На одной из хорошо знакомых мне улиц Новочеркасска мы заглянули в небольшой домик. Нас радостно встретила хозяйка:

— В баньку пришли? Проходите, сынки. У нас во дворе солдаты такую баньку устроили…

Субботин кивнул на груды солдатского белья, заполнившего все скамейки, разложенного прямо на полу:

— Это что такое?

— Стирать сейчас буду, сынок… Хочется, чтобы за ночь высохло белье-то. А то ведь утром, наверное, опять пойдете дальше… Раздевайся и ты, выкупаешься. Не стесняйся, чего смутился? Немцы, бывало, ввалятся, проклятые: «Матка, вассер!» Воды им горячей, значит. Разденутся, бесстыжие, тут же при бабе и лезут в корыто. Сначала ноги да, прости господи меня, грешную, срам свой вымоют, а потом — морду. Тьфу!..

Член Военного совета сразу подобрел:

— Спасибо вам, мамаша, за заботу вашу о солдатах.

— Это вам спасибо за освобождение наше…

Зашли в другой дом. Там была иная обстановка. Шла лихая пляска. В переднем углу сидела девушка в солдатской форме, а рядом с ней — сержант. На голове у девушки — венок из бумажных цветов. У противоположного конца стола оказался офицер. Увидев нас, он скомандовал:

— Смирно!

Пляска прервалась. Баян затих.

— По какому случаю веселье? — спросил Субботин.

— Товарищ генерал, выдаю санинструктора за командира орудия, отрапортовал тот же офицер.

— А что же, подождать конца войны нельзя?

Офицер стушевался. Но тут на помощь ему подоспела немолодая женщина. Глядя на нас чистыми, счастливыми глазами, она сказала ласково и просто, с заметным украинским акцентом:

— Товарищи начальники, жених-то сын мой. Любит он девушку очень. Чего же ждать?..

Смотрю я на женщину и вижу, как она безмерно счастлива. В глазах даже слезы от радости искрятся. Невольно сам разволновался и от души сказал:

— Ну, что ж тут поделаешь!.. Жизнь даже на войне не останавливается. Раз уж попали на свадьбу, разрешите поздравить молодоженов.

А Субботин тем временем отдавал распоряжение капитану:

— Передайте командиру части, что были на свадьбе начальник штаба армии и член Военного совета. Скажите, что просим его предоставить молодоженам краткосрочный отпуск…

Вышли мы из хаты, и сам собой как-то зaвязaлcя разговор о великих делах, какие делали женщины в те тяжелые годы. Женщины — мать, жена, сестра — каждая по-своему помогает нам защищать Родину. Одни беззаветно трудятся на заводах и полях. Другие под жестоким огнем выносят с поля боя раненых, с любовью ухаживают за ними в полевых госпиталях. Есть и такие, что возглавили в тылу партийные и советские органы Есть и другие, вроде Людмилы Павличенко, которая в боях под Севастополем уничтожила более 300 гитлеровцев.

Бессмертно имя Героя Советского Союза майора Марины Расковой. Она была командиром женского авиационного полка и погибла при выполнении задания. Прославился своими делами и другой гвардейский авиационный полк, которым командовала тоже женщина, Е. Д. Бершанская, и где все летчики, штурманы, мотористы, оружейники — вчерашние работницы, колхозницы, студентки. А разве можно забыть подвиги Зои Космодемьянской и Лизы Чайкиной, отдавших жизнь за народ!..

Очень много было славных женских имен и на нашем, Южном фронте. Лихая казачка Катя Бабюк храбро воевала в гвардейском кавалерийском полку. Семнадцатилетней девушкой пришла на фронт Маруся Ситникова и стала замечательной медицинской сестрой. Рядовым бойцом-автоматчиком захотела быть Мария Волченко. А Лидия Семиречинская стала пулеметчицей. Сотни девушек регулировали движение на фронтовых дорогах и самоотверженно работали на узлах связи телеграфистками, телефонистками, радистками.

И не просто жажда романтики привлекала их сюда. Ими руководило чувство долга. Советские женщины, советские девушки шли на фронт потому, что там решалась судьба Родины.

Мужество девушек-солдат часто вызывало истинный восторг. Мне очень хорошо запомнился случай, имевший место буквально за несколько часов до нашего разговора с членом Военного совета о героизме женщин на фронте. К исходу дня 14 февраля 2-й гвардейский механизированный корпус, за действиями которого особо следил командарм, овладел населенными пунктами Круглик, Щедровский и Камышеваха. На последнюю, где находились уже наши армейские связисты, противник совершил большой авиационный налет. Зенитчики на этот раз не смогли оказать должного сопротивления, и нам был причинен значительный ущерб.