Когда глаза привыкнут к темноте - [69]
– Я к тебе не по своей воле ехала, так и знай! Если бы не болезнь… – срывалась наконец мать.
И так каждый день, день за днем, без тайм-аутов. Иногда Марина вспыхивала, входила в комнату и со слезой в голосе просила маму и бабушку замолчать, помириться, завести разговор о чем-нибудь более приятном. Тогда больные и, в сущности, беспомощные женщины срывали раздражение на ней. Она снова уходила в кухню и слышала, как они попрекают друг друга:
– Это все твое, твое воспитание. Распустила девку, как со старшими-то говорить начала. Взяла себе волю!
– Да ты своей воркотней кого угодно с ума сведешь!
Но главной проблемой для Марины стали даже не домашние дрязги, а голые прилавки. На Ленинград накатывала волна голода. На государственных прилавках стояли трехлитровые банки с тыквенным напитком цвета детской неожиданности. Больше ничего не было, ни чая, ни сахара, ни колбасы. Марина донашивала мамины сапоги – купить новую обувь не стоило и мечтать. Девчонки в институте рассказывали о первом в Ленинграде совместном предприятии. Советско-германский «Ленвест» выпускал замечательную обувь, но талоны на нее распределялись по предприятиям и разыгрывались в лотерею среди сотрудников. Возле фирменных магазинов «Ленвеста» выстраивались многочасовые очереди. Стоять в них Марине было некогда. Не могла она и отовариваться в кооперативах. Копченая колбаса, торт «Птичье молоко» из манной каши и прочие деликатесы переходного периода стоили там очень дорого. Мама и бабушка, казалось, не осознавали всей тяжести ситуации и активно выражали свое недовольство, если их кормили невкусно, несытно, невитамин-но. Из всех источников познания жизни у женщин оставался телевизор, который Марина не смотрела – некогда было. Как-то, принеся в комнату поднос с ужином, она обратила внимание на экран. Шла программа «600 секунд». Въедливый тележурналист, находящийся на пике популярности, допрашивал кооператора, угрожающе-разоблачительно поблескивая черной курткой. В частности, интересовал его вопрос, не стыдно ли тому продавать чай по цене выше государственной. Несчастный предприниматель ерзал на месте, утирал пот платочком и, наконец, сознался, что да, стыдно.
– Марина, слышишь? Не смей ничего покупать в кооперативах! – одарила ее наставлением мама.
Марина только вздохнула. Да откуда у нее такие деньги? Двух более чем скромных пенсий и повышенной стипендии хватало только на самую скромную жизнь.
Стало немного легче, когда ввели карточки. Их называли талонами, и нормы были далеки от военных. На одного ленинградца полагалось по десять штук яиц, триста граммов растительного масла, два килограмма сахара, полтора килограмма мяса да килограмм макарон. Еще были талоны на водку, вино и сигареты, их тоже можно было отоварить продуктами, потому что и вино, и сигареты были трем женщинам без надобности.
Год, когда Марина закончила университет, оказался переломным не только для нее, но и для всего города. Ленинград снова стал Санкт-Петербургом, и горожане выбрали мэра. Непонятно, как у ленинградцев хватило сил добрести к выборным пунктам – жизнь становилась все дороже, а жить становилось, как говорится, все веселее. Говядина с двух рублей взметнулась до семи, эталон застойного раздолья, докторская колбаса, с тех же стартовых двух рублей рванула до восьми с половиной. Черный хлеб вместо двенадцати копеек начал обходиться в сорок восемь. Вот именно – только еще начал! Колобок цен и от бабушки ушел и от дедушки смотался – вот и скреби по сусекам. Когда на тебе дом и два недееспособных человека, все воспринимаешь ближе, больнее, глубже. Марине надолго запомнилась брошенная кем-то на рынке фраза: «Мяско-то нынче зубастое!» Да что мясо! Дорого стало рожать детей – детские товары подорожали аж в пять раз.
Ценовой скачок никак не сказался на дефиците, жизненно важные товары отпускались все так же по карточкам. Начались перебои с хлебом, а к осени продовольственные магазины стали попросту закрываться. Ленинградцы, гордясь историческим названием города и новым, прогрессивным мэром, затягивали потуже пояса, засевали картошкой дачные наделы, ради получения праздничного продуктового набора заключали фиктивные браки. И быть бы блокадной зиме, если бы не гуманитарная помощь! Город-побратим Гамбург прислал петербуржцам восемьсот тысяч продовольственных посылок, и для Марины тот год приобрел приторный, искусственный привкус котлет из этих посылок. Котлеты, упакованные в синюю фольгу с золотыми звездочками, были сделаны из сои. Мясо жители веселого Гамбурга кушали сами.
Выданные новенькие дипломы вчерашние студенты решили обмыть в кооперативном кафе «Виктория». Марина не хотела идти, не в чем было, не из чего внести свою долю, но тут мама настояла. Как когда-то она предложила Марине собрать одноклассников на день рождения, так и теперь она горячо советовала на вечеринку сходить и сунула дочери накопленные тайком деньги.
– Тебе нужно… нужно общаться с ровесниками. Мы превратили тебя в домработницу, так и молодость пройдет! Сходи повеселись. Не думай о нарядах. Студенческая вечеринка допускает самую свободную форму одежды, – вещала она как по писаному, воспользовавшись тем, что бабуля заснула. – Джинсы у тебя есть, купи только кофточку, обуй мои выходные туфли. Обязательно иди!
Две половинки одного старинного кольца хранятся за тысячи километров друг от друга, в благополучной Швейцарии и забытой Богом российской провинции. Алексей, богатый швейцарский бизнесмен русского происхождения, получив в наследство половину кольца с романтической историей в придачу, решает отыскать русскую владелицу другой половины, чтобы жениться на ней.
Пятнадцать лет поселок Янранай благоденствовал – всего у жителей было вдоволь, миновали их и болезни. Берегла всех от печалей и бед Анипа – дочь шамана Акмаля. Трагедия произошла позже, когда девушка стала женой Сергея Гордеева и ждала от него ребенка. Муж оставил ее. Стерпеть великой обиды, нанесенной его семье, шаман-отец не смог и проклял род Гордеева. Теперь каждый из его потомков в одиночку должен победить силу старинного проклятия…
Мир этой книги изумительно пестр и разнообразен, в нем порой происходят странные случаи, необыкновенные совпадения и удивительные встречи… Кипят страсти человеческие, и бессмертные, древние, забытые боги, чьи храмы давно лежат в развалинах и жертвенники повержены, снова спускаются на землю. Они сходят в наполненную опасностями жизнь, чтобы снова познать любовь и ненависть, верность и предательство, горе и радость.
Судьбы трех женщин переплетаются самым непостижимым образом. Старшая – почти ровесница двадцатого века, – получив предсказание от знаменитой прорицательницы, решила, что нашла ключ к бессмертию. Она придумала способ перехитрить судьбу и готова выполнить свой план до конца. Младшая героиня, обычная современная девушка, в результате удара молнией обрела дар предвидеть будущее. Средняя героиня, ее соседка, давно стала для младшей членом семьи. Но только благодаря верной и преданной любви случайный предмет, талисман, давно ставший модной безделушкой, явил чудо спасения…
Молодые, обаятельные, красивые, преуспевающие… Этих шестерых, четырех мужчин и двух женщин, связывают не только общие интересы и образ жизни, но и теплые, искренние дружеские чувства. И все же, при всей доверительности их отношений, у каждого есть что-то, что хотелось бы скрыть не только от друзей, но и от самих себя — забыть, стереть из своей памяти. Неожиданно, словно по знаку невидимого дирижера, прошлое напоминает о себе каждому, и напоминание это болезненно. Мистика? Или чей-то коварный умысел? Что можно противопоставить злу, кроме доверия и любви?
Лиля – скромная швея, жизнь которой посвящена заботе о больном сыне. Все меняется, когда в семью возвращается разбогатевший брат. Лиля становится известным модельером, в нее влюбляется московский бизнесмен. Именно он случайно уничтожил кулон в форме пирамидки. Проснувшись утром, Лиля почувствовала, что проспала не пару часов, а несколько лет. У нее украли собственную жизнь. И сына. Что-то древнее и страшное пытается опустошить их сущность…
Расхожая фраза: «Словом можно ранить или убить». Врач скорой помощи Виктор Носов, как и любой медик, знал ее истинность. Но не мог допустить иного толкования, чем прямое словесное воздействие на психику. А какую энергетику несет необдуманное слово? Или сказанное в гневе?.. Любовь Виктора Носова и Вилены, яркие искорки счастливых эпизодов жизни вспыхнули и сгорели в незримой страшной битве родных людей. За что? Да ни за что! И любят и ненавидят – слепо. Жить злом и совершать зло легко, но однажды придет воздаяние.
Ирина — идеальная домохозяйка, у мужа успешно продвигается бизнес, сын заканчивает школу. Однако так ладно выстроенный ею благополучный мирок рушится в тот миг, когда она находит в своей спальне чужую сережку. Подруга посоветовала Ире обратиться к колдунье. Ловкая дамочка лихо делает свое дело, и результат налицо: муж, словно зомбированный, сидит дома, но семейного счастья вернуть так и не удалось. В отчаянии Ирина пытается дать колдовству обратный ход и оказывается против воли вовлеченной в запутанную историю, замешанную на мистике и крови.
Ярослава Полевого, специалиста по энергетическим аномалиям, пригласили в крупную компанию исследовать окружавший ее защитный слой. Ярослав обнаружил огромную черную дыру, через которую высасывался свет и добро из судеб людей, работавших в компании. В то же время ему в руки попал древний артефакт, и Ярослав понимает, что должен овладеть его энергией, которая станет спасением от многих бед.
Отчего женщина может стать ведьмой? От чего угодно! От счастливой любви, от несчастной любви, от нереализованности… Причин много. А еще может родиться ведьмой, и мир магии будет с каждым днем втягивать ее все сильнее, неотвратимо разлучая с миром реальным. И вот взмахнули антрацитовые крылья ворона, и новая жизнь лежит перед тобой, желанная и неизведанная.