— Из-за другого мужчины? Она его любит?
— Не знаю. Сьюзи говорила, что никогда не забудет его, что не может перестать думать о нем. Я ответил, что понимаю.
— Да? — Сердце Зары подпрыгнуло.
— Я чувствую это по отношению к тебе.
Ослепление, не любовь, предупредила себя Зара и оказалась права. Прошло немного времени, и чувство полета оборвалось.
Газеты запестрели заголовками: «Таинственная блондинка из Мельбурна».
Тим бросил почту на кухонный стол.
— Я говорил с этим франтом дважды, Зи. — Он снова взял журнал, внимательно посмотрел на обложку и покачал головой. — Ты даже словом не обмолвилась, что спишь с чертовым принцем!
Краска сошла с лица девушки, когда она посмотрела на первую страницу. Судя по одежде, серия снимков была сделана около отеля в пятницу, после их ужина. Момент до поцелуя.
Как она могла так сглупить? Они же говорили об опасности прессы, но она не обратила внимания. Почему?
Невидимая рука сжала горло, Зара выхватила журнал из рук Тима. «Таинственная блондинка…», «Неизвестная красавица…», «Последняя любовница». Слава богу, обошлось без имен.
Она почувствовала, как пот стекает по спине и, сразу ослабев, опустилась на стул.
— Ты в порядке, Зи? — Тим, наконец-то, обратил внимание на ее бледность. — Ты похожа на привидение.
— Шок. — Девушка покачала головой, отложила журнал и сделала глубокий вдох. — Я ничего об этом не знала.
— Ты не знала, что он из принцев австралийской пустоши?
— Не об этом, о том, что… — она махнула рукой в сторону журналов, — может случиться!
— Он же не женат…
Зара покачала головой.
— А вообще-то миленькое фото, удачный ракурс. Наконец-то ты надела платье.
— Считаю это комплиментом.
Тим обладал прекрасным чувством юмора, он мог заставить Зару смеяться минут через пять после начала разговора. Его дурачество облегчало жизнь. Пара колких замечаний и едких шуток — и к тому моменту, как пришло время подняться наверх, она убедила себя в предвзятости своей реакции.
Она всего лишь «таинственная блондинка». Они не знают изнанку ее жизни, не знают о ее матери, так зачем волноваться?
Потому что однажды они докопаются, прошептал внутренний голос.
В ту ночь Алекс не звонил. Зара обрадовалась, ей нужно время проанализировать свои чувства, хотя это не помешало ей сидеть около телефона всю ночь.
Она проснулась утром в кресле, на коленях лежали залитые молоком записи по цитологии.
Некоторое время она смотрела на беспорядок, затем бросилась в ванну, прополоскала заляпанный свитер, умылась.
Мозг продолжал прокручивать ночной кошмар: громкие статьи о таинственной блондинке мистера Алекса Карлайла, похожей на свою мать — знаменитую стриптизершу Джинджер-Лав, родившую от высокопоставленного чиновника Эдварда Хортона.
Сводная сестра прекрасной незнакомки Сюзанна Хортон — бывшая невеста «принца».
Зара похолодела. Журналистам даже глубоко копать не надо, она никогда не пряталась, никогда не чувствовала в том необходимости. Она обычная студентка медицинского факультета, стремящаяся сделать в жизни нечто важное.
Связь с Алексом Карлайлом таит скандалы, а им обоим они ни к чему.
Она села у туалетного столика. Из зеркала на нее смотрела женщина, знавшая, какую жертву придется принести ради независимости и карьеры доктора.
Ей придется сказать Алексу «прощай».
Алекс сопротивлялся позыву отложить лондонские встречи и лететь домой. И причина тому — Зара. Хотя он поклялся держать себя в руках, ради себя самого и ради нее.
Он не желал бредить ею, не желал с тоской подгонять стрелки часов, чтобы скорее пришло время ночного звонка в Мельбурн. И не мог сдержать разочарования, когда вместо желанного голоса слышал: «Оставьте сообщение».
В конце концов он продиктовал номер телефона, подходящие часы контакта и не удержался.
— Позвони мне, Зара. Я скучаю по разговорам с тобой.
Она не перезвонила. Алекс занервничал. Он ненавидел, когда ситуация выходила из-под контроля, его контроля.
В среду он прибыл в Сидней и в офисе на столе, поверх всех деловых бумаг, нашел записку от нее.
Он перечитывал строки снова и снова, чувствуя, как холод сковывает внутренности. Она все обдумала и пришла к выводу, что не может продолжать их отношения, о чем крайне сожалеет.
Недавно он уже читал подобное.
Зара обличила свой отказ в красивые слова о том, что она не та женщина, которая нужна ему, что не умеет управляться с прессой и тем вниманием, которым он окружен, поэтому считает лучшим выходом расстаться.
Он скомкал записку и бросил в корзину для мусора. Некоторое время пытался сконцентрироваться на работе, даже слушал отчет секретаря.
Неужели последние выходные ничего не значили? Словно она не смотрела ему в глаза и не говорила о своем счастье и удовлетворении? Словно сорок восемь часов назад ее голос не дрожал от эмоций, когда по телефону она призналась, что скучает и желает видеть его в своей постели?
Он встал, резко прервал доклад.
— Я уезжаю в Мельбурн.
— Сейчас? — Глаза Керри превратились в огромные блюдца, что только укрепило его решимость. — Когда вы вернетесь?
— Не имею представления, — усмехнулся Алекс, — но искренне надеюсь, что не скоро.
