Когда дьявол пляшет - [9]

* * *

— Обожаю его броню, — усмехнулся Катпрайс.

— Мне бы тысячу таких комплектов, — признал Хорнер. — Но я бы согласился и на тысячу обычных комплектов, чего уж там.

Броня была частным презентом О’Нилу, тогда еще капитану, от изготовителей-индоев, и включала все «специальные» функции, которые он запрашивал, будучи еще членом группы проектантов. Помимо добавочных огневых точек на запястьях и локтях для ближнего боя, его скафандр питался энергией от генератора на антиматерии. Это устраняло худший недостаток брони с энергообеспечением: ее сравнительно невеликий боевой радиус действия. Теоретически стандартная броня была рассчитана на радиус в триста миль, или семьдесят два часа позиционного боя. На практике и то, и другое оказывалось вполовину меньше. Несколько подразделений скафандров были застигнуты и уничтожены послинами, когда у них просто «закончился бензин».

Расход энергии скафандров стал еще больше ввиду нехватки боеприпасов. Поскольку ни один земной завод не мог производить штатные боеприпасы, заключавшие в себе частицу антиматерии для энергопитания оружия, их приходилось заменять просто каплевидными пулями из обедненного урана. Гравиоружие, которое должно было питать себя само, «отсасывало» для этого энергию от скафандров. А поскольку пули все еще ускорялись до долей скорости света и поскольку на это требовалось огромное количество энергии, «жизнь» батарей скафандров сокращалась до практически ничтожного времени. Так что для большинства стандартных скафандров дело почти доходило до выбора: стрелять или двигаться. За исключением О’Нила, имевшего почти неограниченный ресурс.

Оборотная сторона, разумеется, заключалась в том, что если что-нибудь когда-либо пробьет резервуар антиматерии, майор О’Нил просто испарится вместе с изрядным куском ландшафта в радиусе мили.

Но снаружи все это не было видно. А с виду скафандр производил впечатление какого-то черно-зеленого инопланетного демона, с клыкастой пастью и когтистыми лапами, чтобы рвать плоть. Вид был поразительный и варварский, и для тех, кто знал О’Нила, очень уместный.

— Он ему подходит, — на основании долгого опыта сказал полковник. ББС шли туда, где было горячее всего. А Десять Тысяч шли за ними.

Десять Тысяч — или Спартанцы, как их иногда называли — выросли из небольшой группы, которая звалась Шесть Сотен. Когда произошла первая высадка послинов, раньше, чем ожидалось, и в огромном количестве, посланные в Северную Вирджинию остановить их неподготовленные части развалились при первом же столкновении. Многим из них, особенно из тыловых эшелонов, удалось перебраться через Потомак. Большое их число собралось в Вашингтоне, поэтому, когда послины форсировали реку, прямо на Вашингтонскую Эспланаду, тысячи этих отступавших в панике солдат оказались прямо у них на пути. Сбежали все, кроме маленькой горстки. Эта горстка, шестьсот пятьдесят три человека, если быть точным, решила, что есть некоторые вещи, ради которых стоит умереть даже в бессмысленном жесте. Поэтому они собрались на кургане монумента Вашингтона, чтобы дать последний бой, глупый и самоубийственный.

Вышло так, что он оказался не совсем самоубийственным. Их сопротивление и неразбериха среди пересекавших мост послинов замедлили продвижение врага на время, достаточное для прибытия Бронированных Боевых Скафандров. Совместный огонь ББС и артиллерии сначала сократил плацдарм послинов в Вашингтоне, а затем уничтожил его полностью.

Для награждения этих шестисот пятидесяти трех водителей и поваров, пехотинцев и артиллеристов, строевых и нестроевых, кто встал насмерть и приготовился к встрече со своим богом как солдаты, отчеканили специальную медаль. После краткой церемонии их собирались раскидать по всей Армии, и единственным напоминанием о сражении служила бы только эта медаль. Однако лидеры сопротивления привели убедительные аргументы, что должно существовать лучшее решение, чем распылить их. Так родились Десять Тысяч. Большинство из Шести Сотен повысили в звании и использовали в качестве ядра будущей силы, которую затем вооружили переделанным трофейным оружием послинов. После завершения формирования в руках командующего Наземными Силами оказалась быстрая, тяжеловооруженная и в высшей степени элитная часть.

Но она не штурмовала кишащие толпы послинов: такое могли пережить только ББС.

— Майор, — сказал генерал Хорнер. Использование звания О’Нила послужило тому единственным упреком в медлительности.

— Джек? — отозвался О’Нил.

Хорнер холодно улыбнулся. ББС не являлись американским подразделением; они принадлежали Ударным Силам Флота, составной части Вооруженных Сил Галактической Федерации. Следовательно, обращение О’Нила к генералу по званию не предписывалось правилами, а было лишь проявлением обычной военной вежливости. Но назвать его просто по имени было таким же укором, как и использование тем одного лишь звания. В лучшие времена О’Нил обращался к нему «сэр», или «генерал», и даже «подполковник». Публично назвать его «Джеком» было все равно что пощечиной.

— У нас тут ситуация, — продолжал генерал.

— Все это твердят в один голос, — фыркнул О’Нил. — Такая «ситуация» называется «монгольская групповуха»