Когда деревья станут большими - [115]

Эти слова и прикосновения заставили Дилию трепетать от опьяняющего ощущения мимолётного счастья.

Реальность происходящего стала восхитительно приятной. Она не была уверена в том, впишется ли она в новый мир, к созданию которого сама была причастна, но теперь знала наверняка, что хочет быть именно с ним.

Дэрелл сжал в кулаке её юбку и, подняв, вошёл в неё. Мягкое нарастающее ощущение мгновенно перетекло в умопомрачительный освобождающий всплеск. Дэрелл прижал Дилию к себе, удерживая своим мощным телом и впитывая её дрожь. Его неглубокие толчки и чувственные неторопливые прикосновения вновь разжигали желание. Освободившись от тисков сильных рук, Дилия обхватила своего хранителя за шею и зажмурилась от удовольствия, запустив пальцы в его мягкие шелковистые волосы. Дэрелл припал к её губам и, обхватив обеими руками ягодицы, вошёл на всю длину. Мощные быстрые толчки заставляли кусать губы, не желая причинить ему боль, она подняла руки над головой. Но когда новый взрыв сотряс тело, она застонала, впившись в его шею зубами, а её ногти оставили восемь параллельных борозд на мускулистой спине. Дэрелл заботливо, стараясь не испортить платье, освободил её от одежды и, подхватив на руки, уложил на софу, устроившись рядом. Дилия прижалась к широкой груди, и его ладонь коснулась растрепавшихся волос избранной.

— Ты ждёшь от меня обещаний? — спросила она, опрокидывая партнера на спину.

Дэрелл улыбнулся:

— Нет, мне они не нужны. Зачем мне обещания, если у меня есть ты.

На его лице вновь засияла улыбка, и, обхватив руками её плечи, он ловко подмял Дилию под себя и остановил поток красноречия поцелуем.

Глава 86

Дилия и Дэрелл вошли в зал с гранитным полом цвета топлёного молока. Прошли мимо мраморных колонн с канелюрами вдоль стен, мимо каменных скамеек, под огромными окнами, которые выходили на живописный сквер. Потом вступили в очередной коридор, который вывел их во внутренний двор. Как по волшебству они попали в лето, особая магия не давала зиме прийти в этот чудесный оазис.

В центре находился пруд, отделанный голубой глазированной плиткой. В воде плавали рыбки-удачки. Вокруг пруда, создавая необходимую тень, возвышались плакучие ивы. Изогнутые каменные дорожки расходились от пруда во все стороны к невысоким деревянным скамейкам. По всему двору группами по три куста были рассажены тёмно‑красные и белые розы.

Никогда в жизни Дилию так не восхищала красота наземного мира, она вообще не обращала на многое внимания, проходя мимо этого великолепия словно с завязанными глазами.

К ним подошёл Радьен.

— Где вы были? Я понимаю, что у вас выдались тяжёлые времена, но объединение ‒ это очень важно. Дилии ещё надо выступить перед народом Шангии. И это только начало.

— Нам удалось уничтожить угрозу, уверена, нас простят, — объяснилась Дилия.

Радьен погладил рукоять кинжала, окинул их вопросительным взглядом и спросил:

— Значит, ты готова стать императрицей Сайво?

— Ты сам знаешь ответ, — печально ответила Дилия.

— Откуда такая печаль? Объединение — это отлично, конец войнам, новые возможности для севера и юга. Разве тебя это не радует?

— Халфас, он теперь не с нами, он великий хранитель, у него теперь другая жизнь, другие заботы, и я уверена, что всё это ему не по душе. Мне не хватает его… — расстроенно проговорила Дилия.

— Дилия, я понимаю твою печаль, но сейчас мы должны закончить объединение и построить новую столицу, превосходящую столицы севера и юга.

— Да, я понимаю, и в этом городе должна быть самая лучшая академия магии в истории Сайво. Я лично займусь этим. — прибавила Дилия.

— Вот и отлично, пошли, у нас ещё очень много дел, — поторопил её Радьен.

Глава 87

Зима пролетела незаметно в бесконечных заботах, новая столица строилась, торговые пути пронизывали страну с севера на юг. Рядом с ними, как грибы после дождя, росли поселения. Весной Рухнас выполнил данное ей обещание, что она увидит Эйрика. Они отправились в небольшую деревню рядом с Дуатой. Дилия подошла к его дому и, стараясь быть незамеченной, осмотрелась.

Маленькая, но аккуратная бревенчатая хижина с плоской красной черепичной крышей, что было довольно редко в этих краях, чаще крыши в деревнях были из соломы и тёса. Узкие окна, закрытые резными ставнями, дверь, окованная железом, деревянный забор, огораживающий небольшой земельный участок. За забором росли яблони, у входа были разбиты пышные клумбы, вокруг них петляли дорожки из белого камня. Чуть дальше виднелись розовые кусты. Под тенью высокого дерева на зелёной небольшой лужайке спряталась скамейка с навесом, увитая плющом. В окружении подстриженного кустарника стояла мраморная скульптура, изображающая двух играющих детей. Дилия увидела выходящего из дома хозяина, вслед за ним вышла хозяйка. Они о чем-то говорили и улыбались, он обнял её за талию и поцеловал. Складывалось впечатление, что оба по‑настоящему счастливы в этом мире покоя.

Дилия на мгновение испытала приступ ревности, но вдруг поняла, что так лучше. Эйрик всегда хотел мирной, спокойной, пасторальной жизни, но Дилия знала, что такая судьба не для неё. Оставшись с ней, он не смог бы никогда стать по-настоящему счастливым. Рядом с избранной он бы навсегда остался воином, мечтающим уйти на покой. В отличие от Эйрика она любила эту свою жизнь, несмотря ни на что. Дилия чувствовала себя настоящей, самой собой, только в мире, где она играла не последнюю роль. Поэтому не могла даже себе представить такого размеренного и однообразного существования в ожидании бесславного конца.