Когда был Ленин мумией - [29]

— А нельзя ли поконкретней? — попросил запутавшийся Ильич, — Что именно у вас украли эти приспешники рабовладельческого строя?

— Знания. То, что по крупицам век за веком собирали мы — великие хашдайя, на славу всему народу вавилонскому. Это из наших таблиц, покрытых божественной клинописью, узнали египетские шакалы, как заглядывать в прошлое и предсказывать по звездам будущее, как врачевать страждущих и перемещаться меж мирами, как силой одной лишь мысли сложить из невидимых кирпичей мирозданья то, что велико и осязаемо. Без этого Египет так и остался бы тем, чем он был — пылью под ногами халдеев.

— Ну а потом, все вынюхав, плагиаторы продемонстрировали свой звериный оскал и пустили ваших товарищей-магов в расход! — догадался Ильич, так как с его точки зрения это было логично. Конкурентов нужно уничтожать железной рукой.

— Не всех, — прогремел маг. — Ибо уцелел я — Таб-Цили-Мардук, сын Набу-аплу-иддина. Последний из Великих бабилайя. И я отомщу! Я увижу с вершины астрального зиккурата, как разлетятся в прах их зловонные канопы. И тогда стоящая на пути луны Сипа зи Ан На узрит перед собой Сухур мас Куша и убоится Па бил Сага и…

«Хорошо ругаться можешь», — подумал Ильич, а вслух поспешил бодро заверить мага, что его мечты сбудутся.

— Всенепременно, товарищ! А мы вам в этом обязательно поможем! Однако хотелось бы детальней узнать о противнике. Что вы там говорили про рабов и посредников?

— Так, — кивнул Табия. — Фараон не в силах прорвать границу мира мертвых без помощи раба, того смертного, который вызывает его по всем правилам магии из мира живых. Только мы — великие хашдайя обладаем такой мощью, что не нуждаемся ни в чьем посредничестве. Мудро не доверили мы этой тайны таблицам, украденным шапи-кальби, и…

— Ну хорошо, хорошо, свою мощь вы нам уже доказали, — вежливо, но твердо перебил его Ленин. — Давайте ближе к фараонам. Объясните, зачем рабу из мира живых вызывать себе на голову хозяина из мира мертвых. Иными словами, как фараоны отыскивают себе посредников?

Маг презрительно рассмеялся:

— Шапи-кальби хорошо изучили человеческую природу. Веками их жрецы, скрывая истину, внушали непосвященным, что с помощью магии любой смертный может без усилий обрести богатство, власть, женщин. Внушали, что достаточно прочесть заклинание, начертить священные знаки, возвать к душе этемму, и та, явившись из мира мертвых, будет послушна и тут же исполнит все.

— А разве не так? — удивился Ильич, которому как-то довелось на досуге полистать Папюса.

— Нет. Все это внушалось лишь для того, дабы фараоны и их жрецы, уйдя в царство мертвых, могли с помощью ритуальной магии возвращаться время от времени в мир живых. Для этого шапи-кальби оставили в мире живых книги-ловушки. Человек, мечтающий о власти и богатстве, читает такую книгу, верит каждому ее слову, чертит по ней пентаграмму, произносит заклинание, истинного смысла которого не знает. Книжка его убедила, что взамен он получит в свое распоряжение сущность, которая станет исполнять его желания. А на самом деле наоборот. Человек, вызывающий душу из мира мертвых, не повелитель, а раб. Фараон использует его как возницу между мирами. Никакой власти вызывающий над ним не имеет.

— Такси это, ясно? — Включился в объяснения Ленину и Шайба. — Лох книжку прочел, душу вызвал, а сам даже чаевые не получит.

— Но погодите, вот и в классической литературе случаи описаны — когда люди, вызывающие духов, получали взамен многое, — не уступал Ленин.

— Самовнушение, — отмахнулся маг. — На самом деле власть имеет тот, кто является. Ведь вызывающий его живой, чтобы получить желаемое, должен сначала исполнить повеления того, кого вызвал с того света. Иначе не сбудется, — так всегда предупреждает книжка-ловушка.

«Недурно. Отличная возможность для манипуляции массами», — мельнуло в голове у Ильича. За этим последовала еще более интересная мысль.

— Товарищ Табия, а случалось ли, что какой-нибудь архидурак нарушил бы инструкции? Взял, к примеру, и нарисовал круг со звездочкой неправильно.

— Нет. Коварные шапи-кальби об этом позаботились. Тот, кто вызывает, очень внимательно следит, чтобы пентаграмма была в точности, как в тайной книге, ибо там написано, что ошибающийся — погибнет. Если круг начертан неправильно, угрожает книга, то человек будет незащищен, дух вырвется, накинется на него и разорвет на куски. На самом деле это ложь. С вызывающим из мира живых ничего не случится. А вот вызываемый из мира мертвых, если пентаграмма начертана неправильно, может навечно застрять между мирами.

— Что и требовалось доказать, — констатировал Ленин довольно. — Вот это действительно шансец. И мы его, поверьте, не упустим.

Глава 17. Великий почин

Обратно окрыленному разговором Ильичу ползлось не в пример легче. «Какая глыбища, какой матерый человечище, — восторгался он, уворачиваясь в темноте от пяток уголовного, шустро шурующего на четвереньках впереди. — Он меня всего глубоко перепахал».

Добравшись до входа в лаз, Ленин удовлетворенно констатировал, что ничуть не устал. Что значит — вновь обрести смысл существования. Даже когда Шайба, чиркнув спичкой, глянул на его лицо, припорошенное серой каменной пылью и сказал: «Ну и рожа у тебя, Володя! Чистый упырь», это не умерило ленинской радости ни на йоту.