Когда болеют дети. Советы врача-священника - [5]

Люди иногда задаются вопросом: за что страдают дети? Ну — мы, грешные… Это, кстати, один из главных вопросов у Достоевского. Вспомним «Братьев Карамазовых». С точки зрения человеческой справедливости, этот вопрос неразрешим. Ответ на него дается только в перспективе вечности, в судьбах Божиих. Федор Михайлович это понял только после смерти собственного сына, когда поехал за утешением в Оптину пустынь и беседовал со святым старцем Амвросием, а окончательно уразумел духовный смысл невинных страданий лишь перед собственной кончиной.

Сейчас мне часто приходится бывать в одном из московских детских домов для умственно отсталых детей. Многие из них не встают с постели, от многих, как от тяжело больных, отказались родители; здесь дети с тяжелыми пороками развития, все они тяжко страдают, хотя многие из них, по блаженству своему, этого и не сознают. В этот дом вступаешь, как на адово дно, но именно здесь можно почувствовать сладость рая сердец, живущих с Богом. Здесь много детей, ходящих в церковь и любящих Господа.

Первое, что сделал Господь после Своей крестной смерти, — Он сошел во ад. Первое, что должен сделать сораспявшийся Богу человек, — сойти вместе с Ним во ад своей собственной жизни и помыслов.

Кто приходит сюда, в этот детский дом, тот остается здесь навсегда.

Ребенок и страдание. Как это осмыслить, как понести?

Побывав в детском доме, уходишь с ощущением, что, может быть, этот мир, который враг рода человеческого стремится превратить в сплошной «диснейленд» с жующими и улыбающимися до ушей, бессмысленно счастливыми роботами, этот падший порнографический мир еще держится только потому, что есть дети, которые своими страданиями перевешивают чашу весов нашего безбожия и нераскаянности. Судьбы этих детей раскроются в вечности. Болезни и «ненормальности» суть явления только земной жизни. Если Бог не сотворил смерти, но она вошла в мир через отступление от Него, через грех, то тем более Он не сотворил болезней.

Два с половиной года назад ко мне на исповедь пришла больная девочка лет двенадцати из этого детского дома. Она не могла связать двух слов, крутилась, как волчок, ее ненормальный взгляд, постоянные гримасы, весь вид ее говорил о «неполноценности».

И вот она стала исповедоваться и причащаться каждое воскресенье.

Через год у нее появилась потребность откровения помыслов (кто молится и часто исповедуется, тот знает, что это такое). Девочка стала вести такую внимательную духовную жизнь, о которой не подозревают даже те люди, которые считают себя глубоко верующими и церковными. Она стала молиться Иисусовой молитвой («Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную»), бороться с прилогами, прощать обиды, терпеть все. В течение нескольких месяцев она научилась читать и писать, прошли все признаки дебильности, на лице изобразилась печать духовности. Во всем, что она говорила и делала, было чувство и рассуждение. Когда я ее видел, мое сердце сжималось от греховности и неправды моей собственной жизни.

Потом ее перевели в другой детский дом, и мы с ней некоторое время не виделись. Но однажды она приехала ко мне и сказала:

— Батюшка, вы за меня не беспокойтесь, я все время с Богом. Он не покидает меня даже во сне…

Если после этого соберутся все умники мира и представят мне самые точные доказательства того, что Бога нет, я с печалью на них погляжу…

Больные дети принимают на себя подвиг мученичества и юродства ради того, чтобы Господь не до конца прогневался на этот мир, и мы, может быть, благодаря им еще имеем время на покаяние. Но мы, по нашей нераскаянности, по нашей привычке не думать о своих грехах, а винить в них кого-то другого, не чувствуем этого.

И вот — ропот: если, мол, Бог справедлив, то как Он допускает страдание детей?

Да, Бог справедлив. Он не учит нас грешить. Он говорит: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48).

Для нас не был бы труден вопрос, за что страдают дети, если бы в этом, как и во всем, мы взирали на Христа Спасителя, соизмеряли с Ним всю нашу жизнь. За что страдают дети? За что страдал Сам Спаситель? Ведь Он безгрешен. Каждый рождающийся в мир младенец несет на себе печать первородного греха. А Господь и того не имел. Он — чище любого ребенка — страдал, и как!..

Вот и ответ на вопрос: за что страдают дети. За наши грехи. За наше нерадение о спасении их душ, о своем спасении. Наша родительская задача состоит не только в том, чтобы обеспечить детям физическое существование, но прежде всего — духовно воспитать их, открыть им дорогу к Богу. Бот слово Спасителя: «Не препятствуйте им приходить ко Мне» (Мф. 19, 14).

Если мы не приводим младенца в храм, не учим его молиться, если у нас дома нет иконы, Евангелия, если мы не стараемся жить благочестиво, то, значит, мы препятствуем ему приходить ко Христу. И в этом — наш самый главный грех, который ложится и на наших детей.

Вот почему за наши грехи страдают дети, даже если они в них не виноваты. Мы с ними связаны невидимой нитью, в них — наши кровь, дух. Если бы они не были нашими детьми, они бы не страдали за нас. Но тогда бы они от нас и не родились. Грех потому и есть величайшее зло, что от него страдают невиновные. Но по этому же закону страданиями одних искупаются грехи других. «Ранами Его мы исцелехом», — говорим мы о Господе нашем Иисусе Христе, открывшем нам дверь спасения.