Когда бессилен закон - [51]

— Разрывов? — повторил Джавьер, словно именно здесь впервые услышал об этом. — Вы имеете в виду разрывы мягких тканей внутри влагалища?

— Да.

— В данном случае этого не произошло.

— Является ли это необычным для дел, связанных с изнасилованием?

— Протест, — сказал Генри поднявшись. — То, что происходит в других случаях, не является доказательством в данном.

Он хотел уже садиться.

— Я полагаю, что мы имеем право объяснить доказательство или причину такого отсутствия, — мягко возразил Джавьер.

Уотлин заставил себя отклонить протест.

Генри все еще стоял, всем своим видом выражая недоверие.

— Ваша честь, при всем моем уважении, я вынужден возобновить протест. Обвиняющая сторона пытается привести доказательство из других дел, которые не имеют отношения к данному обвинению, что наносит серьезный ущерб интересам моего клиента. Это совершенно недопустимо, ваша честь.

— Я отклонил ваш протест, мистер Келер, — вежливо сказал Уотлин.

Генри медленно опустился в кресло и покачал головой. Мысленно я ему поаплодировал. Он отлично знал, что свидетельства такого рода всегда звучат на процессах по делам об изнасиловании и в конечном итоге ни одно из этих дел не было пересмотрено в апелляционном суде. Но присяжные не знали этого. Именно здесь Генри ясно продемонстрировал им, что судья был на стороне обвинения, а Дэвида попросту пытаются засудить. Нора тоже покачивала головой за столом обвинения.

— Вопрос, доктор, — сказал Джавьер, — состоит в том, является ли обнаружение подобных разрывов обычным в случаях с жертвами изнасилований?

— Да, обычно это бывает, — ответил доктор Боб.

Как раз это-то и делало его великолепным свидетелем. Он говорил так, что казалось, будто он не всегда на стороне обвинения. Но он всегда заканчивал начатую фразу, что сделал и теперь:

— Но не менее обычно и то, когда их не оказывается.

— Следовательно, отсутствие этих разрывов не означает, что сексуальное нападение не имело места?

— Нет. Вовсе нет.

Когда Джавьер передал свидетеля защите, Генри молча сидел, словно пытаясь переварить все то, что он только что услышал. Он не обращался к сделанным записям. Когда Генри заговорил, в голосе его одновременно прозвучали и недоумение и некоторое отвращение.

— Вы хотите сказать, доктор Винтловски, что половое сношение во время изнасилования может быть — я даже не знаю, какое слово подобрать, — таким же деликатным, как и состоявшееся по взаимному согласию?

Медицинский эксперт отвечал не так, как если бы его свидетельство было подвергнуто сомнению, а словно разговаривая на семинаре с чересчур медлительным студентом.

— Секс по взаимному согласию не обязательно бывает деликатным. Иногда и после добровольного секса мы находим разрывы на стенках влагалища.

— Словом, вашим ответом на мой вопрос будет «да»?

— Да.

— Как же так может быть? — спросил Генри, и я подумал, что он слишком увлекся.

Он нарушил правило адвоката: не задавать вопроса, ответ на который тебе не известен. Казалось, Генри забыл о том, что идет суд, и спрашивал для пополнения собственных знаний.

Доктор Боб вежливо объяснил:

— Существует великое множество вариантов повреждений, наносимых жертвам изнасилования. Большинство пострадавших фактически не оказывают сопротивления: из страха, потому что бывают связаны, потому что им угрожают или еще по какой-то причине, а поэтому, естественно, и получают сравнительно немного повреждений.

— Благодарю вас, — сказал Генри.

То, что он передал свидетеля, доказывало, что Генри снова включился в работу.

Джавьер кое-что приберег для повторного опроса.

— Доктор, вы проводили обследование обвиняемого по данному делу?

— Да.

— Той же ночью?

— Той же ночью. Меня подняли с постели.

— И что вы обнаружили?

— Когда подозреваемого доставили в мой офис, на руках его имелись бумажные мешки, которые были надеты на него полицейскими следователями, чтобы сохранить возможные улики. Я взял соскобы из-под его ногтей.

— И чем же эти соскобы оказались?

— Остатками частиц человеческой кожи и крови.

— Было ли у вас достаточное количество данного материала, чтобы сравнить его с другими аналогичными образцами?

— Да.

— И это возможно сделать?

— О да!

Доктор Боб пустился в длинное, скучное объяснение особенностей спектроскопического анализа, способов сопоставления проб и существующих типов крови. Джавьер, по-видимому, предпочел бы сократить его выступление, потому что тем самым он терял внимание присяжных, однако ему необходимо было создать предикат, иначе Джавьер не смог бы перейти к тому вопросу, который хотел задать. В конце концов вопрос этот прозвучал:

— Сравнивали вы образцы проб, взятых из-под ногтей подсудимого с соответствующими образцами кожи и крови, полученными от жертвы, Менди Джексон?

Генри возразил против определения ее как жертвы, поскольку последнее еще не было установлено судом. Пока Боб терпеливо ждал, Джавьер перефразировал свой вопрос.

— Да, я сделал это, — ответил эксперт.

— И каков же был результат этого сравнения?

— Образцы совпали.

— Следовательно, кожа и кровь под ногтями подсудимого были кожей и кровью Менди Джексон? — спросил Джавьер.

Я не мог не восхищаться точностью его формулировок.