Кофе с ограблением - [83]

Она была права. Сейчас в ее руках оказалась вторая часть выкупа. Но, боже, как же ей поступить со всем этим богатством? Она огляделась. Пододеяльник на кровати! И рьяно схватив его, она начала набивать его пятисотками. Охапка за охапкой купюры исчезали под цветастой тканью, и, заполнив пододеяльник, она перешла к наволочкам. Одной или двух из них могло хватить, чтобы поместить деньги для вознаграждения. Остальные деньги она засунула назад в сумку-тележку. Долорес вряд ли могла что-то заметить. Марта быстро перемешала банкноты со старыми газетами, добавила также немного новых, которые вытащила из пачки у себя в гардеробе, потом насыпала на них толстый слой пятисоток и сверху положила одеяла и шаль. Заполнив сумку, она тщательно осмотрела ее со всех сторон и прекратила это занятие, только убедившись, что все выглядит точно как раньше.

Марта прокралась через гостиную, осторожно заглянула в комнату Долорес и постояла на пороге прислушиваясь. Старушка по-прежнему храпела. Марта снова включила диоды и при их слабом свете двинулась вперед так тихо, как только могла. Она осторожно подкатила частично опустошенную сокровищницу к тумбочке и поставила ее точно там же, где она была ранее. Внезапно Долорес перестала храпеть, и Марта вздрогнула. Она долго стояла неподвижно и не осмеливалась пошевелиться, в то время как старушка вытянула руки и, казалось, собиралась встать. Долорес пошарила руками перед собой, открыла глаза и уставилась прямо на нее. Марта отпрянула назад, на ходу придумывая оправдание, и уже приготовилась открыть рот, когда старушка снова закрыла глаза и повернулась на бок. Затем она пробурчала что-то, натянула одеяло на плечи и с шумом испортила воздух. Марта стояла неподвижно, ждала и с беспокойством глазела на нее, и только когда Долорес захрапела, она решилась сдвинуться с места. Быстро выскочила за дверь и, добравшись до своей комнаты, обессиленная опустилась на кровать.

– Уф, ну и ночка! – воскликнула она, но в то же мгновение услышала незнакомый звук. Марта вздрогнула и так испугалась, что чуть не свалилась с кровати. С прижатыми к груди кулаками она уставилась на дверь, но снова воцарилась тишина. Марта подождала немного, звук не повторился, набравшись мужества, она оперлась на тумбочку и осторожно поднялась. Тогда она услышала его снова. Это звучало, как… да, конечно, она же села на банкноты. Прежде чем заснуть, ей пришлось как следует завернуть их в одеяло, чтобы они не шуршали. Кражу не должны были обнаружить ни при каких обстоятельствах, иначе всей их криминальной карьере пришел бы конец.

63

– Наконец-то мы вместе, – сказал Гений на следующий день, заключив Марту в объятия и держа ее руками за талию. Он хотел сказать гораздо больше, но у него просто не нашлось нужных слов. Взамен он обнял ее снова, а затем они еще долго стояли, не произнося ни звука.

Стеклянный вход в «Диамант» выглядел иначе и совсем не так безвкусно, как он себе представлял. Конечно, все здание было построено в тоскливом стиле 40-х годов прошлого столетия, но ведь там жила Марта. Он почувствовал, как она склонила голову ему на грудь.

– Наконец, – вот и все, что она смогла сказать, а потом заплакала. – Наконец, – повторила она, и Гений подумал обо всех тех нежных словах, которые произносили герои бесчисленных фильмов и телевизионных сериалов. Сейчас он чувствовал себя одним из них, но не мог заставить себя последовать их примеру – слишком уж банальным это казалось, поэтому он ограничился бессвязным бормотанием и неловко погладил ее по волосам.

– Привет, разве вы не узнаете меня?! – воскликнул Грабли и подошел к ним. Его шею, как обычно, украшал платок, а за время тюремного заключения он к тому же отпустил шкиперскую бородку. С радостным лицом он похлопал Гения по спине и обнял его.

Марта с улыбкой смотрела на своих друзей, которых так давно не видела, и испытывала огромное удовольствие от возможности снова стоять рядом с ними. Однако усталость после ночного приключения давала о себе знать, и из ее глаз все время лились слезы, она никак не могла справиться с ними. Грабли был прекрасен, даже если от него пахло жевательным табаком, а Гений фактически был единственным мужчиной, которому она когда-либо писала стихи, пусть даже речь в них главным образом шла о различных вариантах преступлений.

– Марта, милая, – сказал Грабли и поцеловал ее в обе щеки, как настоящий француз, явно с целью произвести впечатление своей новой шкиперской бородкой.

– Ой, как ты колешься! – воскликнула она, прежде чем спохватилась и выдала нечто более дружелюбное: – Ой, как приятно видеть тебя снова.

Тогда он улыбнулся и нежно ущипнул ее за щеку, а потом повернулся к Стине. Они, похоже, уже давно поздоровались друг с другом, поскольку платок на шее Граблей фактически висел наискось, а глаза Стины блестели, вероятно, тоже от слез. Марта видела, как она стояла у окна все утро и высматривала его, раз за разом причесывая свои аккуратно подстриженные волосы.

Пока все обнимались, Анна-Грета держалась немного в стороне. Конечно, ее радовала встреча с Гением и Граблями, но отсутствие Гуннара портило ей праздник. И еще она окончательно не отошла от своей неудачи с переводом денег по Интернету. Заметив ее состояние, Марта подошла к ней и попыталась утешить.