Кофе на утреннем небе - [14]

– Где же ты был?

– На совещании. Голодный, как собака.

– Макароны будешь?

– Ты же знаешь, как я не люблю их.

– Вот и я с некоторых пор разлюбила лапшу, – нашло и не сходило до самого утра.

Я не стал с ней спорить и доказывать, что совещание действительно было, точнее, день рождения Кати и мы коллективно её поздравили. Мне казалось, что к утру жену отпустит, что в ней проснётся здравый смысл или хотя бы безумная любовь, но нет. Жену ко мне не отпустили:

– Кофе сваришь?

– У меня нет никакого настроения варить тебе кофе.

– Разве это так сложно?

– Сложно. Ты же видишь, какие мы разные… сегодня, – надавила она на мои перепонки.

– Может, тогда нам стоит развестись… на один день?

– А если мне понравится?

– Чёрт, дай сюда кофеварку.

Отобрав у неё посуду, я зажёг огонь, тем самым пытаясь погасить себя. Огонь действительно успокаивал.

– Долго так будешь на него смотреть? – поняла, что перегнула палку жена.

– Пока не погаснет.

– Огонь?

– Злость. Я прихожу к выводу, что вредно быть человеком.

– Понятно, если ты собрался философствовать, то мне некогда, на работу опаздываю, – оставила меня на кухне одного она и вышла в спальню.

– Куда ты? Я кому кофе варю? – бросил я ей вдогонку, но слова мои вонзились в закрывшуюся за женою дверь и остались на кухне.

Женщина села на кровать, которая была ею тщательно заправлена. В комнате прохладно, не то что бы отопление отобрали, просто поссорилась с мужем. Вроде как из-за пустяка, а пустота не только на утро, но и на целый вечер. Пытаешься её заделать потом словами или прикосновения, да куда там. Проваливаешься, как в пропасть. Она услышала, что муж звал её на кофе. Но сказано было в такой форме, что пить его сразу расхотелось.

Кот знал, что если я его беру на руки, то состояние моё не очень, иногда человеку необходимо погладить кого-то руками, чтобы не наложить их на себя. Я гладила его мех и успокаивалась, он был не против, он чувствовал свою значимость. Его миссия – спасать моё настроение.

– Хочется гардероб обновить, – заглянула она снова, всё ещё сомневаясь «простить или помиловать» и снова исчезла, так и оставив утро неглаженым.

– В чём проблема? Купи себе новенькое платье, – буркнул я ей и налил себе полную чашку. Мне уже не хотелось мириться.

– И так полный шкаф одежды.

– Тогда новый шкаф, – безразлично пошутил Максим. Лишь бы отделаться от капризов жены. Теперь его трогали капризы другой женщины. Он чувствовал, как руки Марины дрожали от волнения, верхняя пуговица пальто не застегивалась, затем упала ложка для обуви, будто невидимый сквозняк волнения не давал сосредоточиться. Звуки застегнутых молний на сапогах сработали последним аргументом, словно будильник, означая, что надо выйти и поцеловать на прощание жену. Выходить не хотелось, тем более целовать. Скоро он услышал, как матюгнулся замок входной двери.

– Нас сплачивает секс, а развращает быт, но это ненадолго, приходит время и обе прихоти становятся невыносимо общим, вечным, скучным долгом и хочется что-то поменять, разнообразить, но менять органы дорого, поэтому меняем дома, гражданство, партнёров, губы, нет не те, дайте другие, эти я уже пробовал, дайте более матерные, на хрен эту дыру! Повесьте её на другой, мне дайте другую, менее развращённую одиночеством. Переползая из щёлки в щёлку, человек, как маленький ребёнок, будет просить до последнего: денег, счастья, любви, перед смертью – прощения. Дадут ли? Вот в чём вопрос. Иногда и этого жалко. Я же говорю, что вредно быть человеком.

Разговаривать с собой вслух я научился давно, но раньше не обращал на это внимание. Сумасшествие можно замечать только у других, своё вроде как и не сумасшествие вовсе, а так, безобидная привычка.

Я знал, что спорить с женщиной бесполезно, но если я всё же отчаивался на это, то в голове моей всегда была памятка: спорить словами дело бесперспективное, всё равно каждый останется при своём или при своей, делай это медленно, чувственно, устами через мочки ушей, шею, грудь, ниже, спорь по всему её прекрасному телу, если необходимо, разверни на нём нежную битву полов. Но целовать жену почему-то расхотелось, желание пропало, словно любовь сдёрнула с вешалки скучавшее пальто, накинула и смылась.

Стратегия и тактика, вот они пути к успеху в семье – это то, чем ты должен владеть в совершенстве, а она совершенна, это нужно признать, даже если сокровища, что так долго томились, сдаются досрочно в плен, стой всегда на своём, то есть не останавливайся. В споре таком может родиться Истина (всякая женщина мечтает о дочке), этого будет достаточно, чтобы после этого устного спора любимая подобрела, растаяла и утром сварила кофе. Я бы, наверное, так и сделал, но с ужасом обнаружил, что не хочу. Не хочу её больше успокаивать. Я просто вышел на улицу, где стояла совсем другая погода, будто давно меня ждала.

* * *

Инь: Откуда берутся слёзы?

Янь: Это эмоции.

Инь: А жилетки?

Янь: Обычно они идут в комплекте.

Инь: Некоторые люди как будто без чувств.

Янь: У них жилеты пуленепробиваемые. По какому был экзамен?

Инь: По теорграмматике.

Янь: Мужчина?

Инь: Женщина.

Янь: Вы непредсказуемы, я про женщин.

Инь: Она ненавидит меня.