Кофе, можжевельник, апельсин - [43]

Тогда я смутилась, особенно после ремарки Лайзо, и, пожалуй, разозлилась. Но теперь ощущала… сожаление?

А как бы я чувствовала себя, если бы сейчас обнимала не приютского мальчишку, а собственного…

– Леди Гинни, вы такая хорошая, – выдохнул Лиам, прерывая череду пугающих мыслей. Щёки у меня потеплели; накатил стыд за мгновение слабости. – Но только я дома сидеть не могу. Я научусь все делать правильно, честно-честно. И Руперта обхитрю.

– От самостоятельности лучше воздержаться, – заметила Паола. Он упрямо наклонил голову:

– Я мужчина! Не буду прятаться, хоть режьте.

Край моей накидки при этом мальчик так и не выпустил.

– Похвальное поведение, – улыбнулась я. И продолжила, нарочито чопорно и витиевато: – А теперь, любезный сэр Лиам Сайер, проявите храбрость и проводите нас, беспомощных женщин и детей, в безопасное место. По моему скромному мнению, то будет гораздо более мужественный поступок, нежели попытка взять реванш в противостоянии с коварным деревенским дурачком.

Лиам запунцовел, насупился и, сунув руки в карманы, зашагал по дороге к коттеджу Аклтонов.

Разумеется, Эллиса на месте не оказалось. Мистер Панч, заглянув с пачкой писем, сообщил, что видел детектива у реки. Позже, когда мы с Мадлен разбирали документы и я писала указания для управляющего в Бромли, миссис Аклтон принесла нам чаю и вскользь посетовала на то, что-де «ваш гость» докучал почтенному доктору Саммерсу и просил его «сделать что-то ужасное с телом казначея». Позднее, уже за обедом, Клэр едко заметил, что неплохо было бы вернуть ему Джула.

– Не понимаю, зачем вдвоём бегать с наручными часами от церкви к холмам и обратно, – поджал он губы. – Мистер Норманн вполне мог бы и сам этим заняться.

Из всего сказанного я заключила, что Эллис умудрился за утро наследить везде – у местного доктора, на месте преступления и даже за деревней. Однако смысл его действий оставался покрыт мраком неизвестности.

К счастью, долго гадать не пришлось.

Детектив вернулся аккурат после десерта, когда Паола только-только увела детей наверх, в более тёплую комнату.

– У меня прекрасная новость! – широко улыбаясь, объявил он. – Но сначала я хочу перекусить. Это ведь рыбной похлёбкой пахнет? С чем-то острым? М-м, идеально после беготни по морозу. И от крепкого чая не откажусь, особенно с пирогом.

Миссис Аклтон, до глубины души оскорблённая тем, что её пряный суп в марсовийском стиле обозвали «рыбной похлёбкой», даже не нашлась, что сказать. Я поспешила сгладить неловкость доброжелательной улыбкой, но, кажется, только усугубила положение. В итоге порцию супа ему принесли – холодного и с сюрпризом, как выяснилось.

Детектива это нисколько не смутило.

– О, какие ностальгические ощущения! – восхищённо закатил он глаза после первой ложки. – Возвращает в те благословенные времена, когда я мог потратить на себя в месяц не более десяти хайрейнов, а готовить было некогда, да и негде. Помнится, в ближайшем к Управлению пабе подавали нечто подобное – сплошная соль и чеснок для остроты. Видимо, забивали привкус несвежей рыбы. Но за вами ведь не водилась прежде скверная привычка так жестоко пересаливать блюда? Да и чесноком вы не злоупотребляли.

Миссис Аклтон побледнела, переводя взгляд то на меня, то на Эллиса. Клэр пригубил кофе, закрыв глаза, и произнёс вполголоса:

– Даже не знаю, что лучше: посмеяться над неудачником, который большую часть молодости питался помоями, или почитать нотации нерадивой кухарке. Вы меня балуете, господа.

Дело принимало опасный оборот, и тут нельзя уже было не вмешаться.

– Предпочитаю, чтобы в этом доме никто излишне не усердствовал с ядом, желчью… и солью. Миссис Аклтон, я была бы очень благодарна вам, если бы вы принесли мистеру Норманну что-нибудь более достойное. Шутка вышла забавная, однако не стоит забывать и о гостеприимстве. Мадлен, ступай, пожалуйста, на кухню, и покажи миссис Аклтон, как готовить имбирный чай. Мне немного нездоровится после прогулки, и чашечка такого чая бы пришлась весьма кстати.

Детектив тихонько фыркнул – кажется, сообразил, что я косвенно попросила Мадлен присмотреть за хозяйкой дома и не допустить повторения безобразной сцены. Когда дверь закрылась, Клэр посетовал:

– Вы обрекаете меня на скуку, дорогая племянница. Или, по-вашему, любая кухарка имеет право напакостить и не получить никакого наказания?

– Предпочитаю вычитать из жалования, – ответила я прагматично. – Однако здесь другой случай. Миссис Аклтон – достойная женщина, и стоило бы проявить к ней немного уважения. Каждый человек может совершить необдуманный поступок, но не стоит презрительным отношением нарочно подталкивать людей ко злу.

– Зло – слишком громкое слово для мелочной мести, – недовольно возразил Клэр. – Вы совершенно не умеете общаться с теми, кто ниже вас по происхождению, милая моя племянница.

– С обедневшими баронетами, например? – выгнула я бровь, уже сердясь.

Эллис вздохнул, стянул надкушенное печенье с моего блюдца и повинился:

– Ладно, это всё началось из-за меня, на мне, надеюсь, и закончится. Ссоры с тихими хозяйками бывают, знаете ли, более опасными, чем пикировки с высокими чинами из Особой службы. Может, вернёмся к более мирным темам? – попросил он, смешно заломив брови. – Могу рассказать смеху ради, как мы с доктором Саммерсом осматривали тело. Впрочем, не особенно-то он мне и помог; результат не стоил долгих уговоров. Престарелый сельский доктор – совсем не то, что патологоанатом из Бромли. Но зато меня на сей раз хотя бы к трупу допустили.