Кофе и круассан. Русское утро в Париже - [93]

— Вы часто бываете в России, нередко в вашем родном Рыбинске. Тоскуете по всему русскому, оставаясь при этом Француженкой?

— Наверное, я немного идеализирую Россию. Для меня русский человек не может быть плохим. Так я воспитана. При этом я, конечно, воспринимала и французскую, как и международную, культуру и без этого себя не мыслю. Во многом это предопределено судьбами русской эмиграции. У нашей семьи есть родственники в Америка, в Колумбия, в других странах.

— Как вы пришли в «Нина Риччи»?

— Все прекрасное в этой жизни — случайно. Почти семь лет после окончания университета я работала журналисткой.

— Затем вся моя жизнь была связана с домами мастеров моды. Я была у «Элизабет Ардан» заведующей отделом международных связей, у «Эстер Лаудер» семь лет работала между Францией и США, затем для многих фирм приходилось трудиться, включая «Шанель», «Лореаль». Сюда меня пригласил Робер Риччи в 1984 году. Он уникальный человек. Я вообще к людям иду и к духу фирмы, а не просто «устраиваюсь на работу». Для меня «Нина Риччи» — это современный подход к истинным желаниям женщины. И я очень привязалась к этой фирме.

— Может быть, вы в этой Фирме почувствовали что-то русское, а не только чисто французское внимание женщины.

— Не без того. Я думаю, что не случайно в фирму пришел ее генеральный директор Владимир Кузьмин. У нас есть художник по галстукам Сарач, были манекенщица Надин Варенова, сейчас — Катя Мещерякова. Да и первая жена Робера Риччи была по отцу русская. Ее девичья фамилия была Шайкевич. Отец ее был известным адвокатом. А по матери она гваделупка. Это была женщина редкой красоты и элегантности.

— Значит, не случайно такая тяга у русских женщина, а теперь и у мужчин к «Нина Риччи»?

— У каждого дома свой подход. Но «прикосновение России» ощущается не только у «Нины Риччи». Возьмите «Шанель». Там работало, кстати, четыре поколения Магаловых: бабушка моего мужа, княгиня Ксения, сестра его матери Татьяна Фриби, начинавшая там манекенщицей, а затем работала я, и потом работала моя дочь. А возьмите Ив Сен Лорана. У него работает Элен де Людингхаузен, урожденная Щербатова и Строганова. Она как один из ведущих директоров годного дома «Ив Сен Лоран» проводит феноменальную работу и во Франции, и в России. Взялась за восстановления Строгановского дворца, как героиня. Наследников нет, но она хотела вернуть этот уникальный дворец Петербургу. Так что и у «Ив Сен Лорана» есть русский дух.

Лидия Антосевич

Трудно представить, что эта женщина, судя по всему, от природы застенчивая, потому что она может по-девически краснеть до сих пор, — один из крупнейших специалистов в области экспорта предметов роскоши, готовой одежды класса люкс и дорогой парфюмерии. Знакомьтесь, Лидия Антосевич. Директор фирмы «Нина Риччи» по экспорту в СНГ и страны Восточной Европы.

Ее бабушка родилась в Тифлисе. Она была дворянка. А ее муж был итальянский консул. После событии (так она называет революцию 1917-го в России) они приехали во Францию. Ее девическая фамилия — Трофимова. По отцу ее предки из Тобольска, потомки сосланного туда декабриста. А дедушка по матери — это граф Сельвин. Он из Петербурга. Граф ревностно соблюдал традиции России, православной веры. И верил, что Россия всегда будет Россией.

— Антосевич я по мужу, — поясняет Лидия.

У нее очень чистый русский язык. Это заслуга бабушки. Это она настаивала всегда, чтобы в доме говорили по-русски. А так — скаутские лагеря русских «витязей», четверговая церковноприходская школа. Русская эмиграция всячески сохранял свои культурные традиции. И язык в том был средством первейшим.

— Я занимаюсь экспортом вот уже 25 лет, — рассказывает Лидия Владимировна. — Вначале это была электроника. Затем нефтяное оборудование. И теперь «Нина Риччи».

— После нефти духи? Это правда, что духи делают из нефти?

— Как где. У нас — только из натуральных веществ и из натуральных цветов.

— С кем вы торгуете?

— Раньше — только с государством. Теперь с частными предприятиями и даже с частными магазинами».

— «Нина Риччи» открыла свои магазины в Москве и Санкт-Петербурге. В самом названии этой фирмы, не правда ли, есть что-то кокетливое, колдовское. Не поэтому ли она так популярна у русских?

— Дух «Нины Риччи», — говорит Лидия Антосевич, — всегда хорошо воспринимался в России. Русским женщинам нравятся наши легкие, воздушные и цветочные запахи. И наша одежда уже находит в России своего покупателя.

— Это трудно быть женщиной, матерью и бизнес-вуман? И еще торговать с Россией!?

— Женщине проще предлагать товары для женщин. А когда нет языкового барьера, там более. Трудно было начинать. Сейчас в наших магазинах в Москве и в Санкт-Петербурге мы продаем духи, косметику, аксессуары. Это означает, что появилась возможность поставлять весь ансамбль товаров, а не продавать их по частям.

— Русские не раз знакомились с коллекциями одежды «Нины Риччи», начиная с первого показа в «Совинцентре» в 80-х годах. Что Вам в этой сфере запомнилось больше всего? Ведь вы занимались и поставками модной одежды?

— Показов было много. Но самое интересное, что было, — это наша спонсорская акция. Когда «Нина Риччи» поставила костюмы для балета Васильева «Золушка» три года назад. Мы также организовали конкурс молодых модельеров в 1989 году и конкурс «новые имена». «Нина Риччи» — это, прежде всего, высокая культура моды и парфюмерии. Это фирма для шикарных женщин.