Кофе и круассан. Русское утро в Париже - [39]
Я редко кому из французов рассказывал, что лучше всего отдыхаю в августе в Париже. Знал, что не поймут. Ведь август — это святое. Надо разбиться в лепешку, взять на худой конец кредит в банке, но вывести все семейство хотя бы в Нормандию на океан. Даже консьерж в нашем доме уезжал на август куда-то со всем семейством и своими двумя собаками. Человек, который этого не делает, а остается в Париже в августе, тем самым подает сигнал окружающим, что дела у него идут не лучшим образом, а, скорее всего, самым худшим. Так что, если меня спрашивали: «А чего это ты сидишь в Париже?», я объяснял, что у русских не так, как у французов, и что у нас принято отдыхать в сентябре. А в Париже в августе я в свободные от работы дни выезжал в лес в Рамбуйе или на рыбалку в карьеры у Сены. Да и до океана от моего дома всего двести километров. А Париж в августе лучше видишь и чувствуешь. Это один из тех немногих вечных городов планеты, где прошлое и настоящее сосуществуют, будто в сообщающихся сосудах, хотя и не смешиваются.
Надо встать рано утром, когда только открываются кафе и брассри и в булочных выпекают первый хлеб. Утренняя прохлада пахнет геранью, хрустящей корочкой знаменитого парижского хлеба и кофе…
Статуя Свободы
Когда я выхожу к Сене из своего квартала, то непременно попадаю на мост Гренель, который ведет к Дому радио. Одна из опор этого моста упирается в остров посреди Сены, на котором высится Статуя Свободы, как две капли воды похожая на ту, что установлена на острове Бедлоу при входе в нью-йоркскую гавань. Далеко не все американцы знают ее историю. В уже упоминавшемся «гиде по Франции», изданном для американских военнослужащих в 1944 году, в ответ на вопрос: «Один француз говорил мне, будто они подарили нам Статую Свободы! Что вы на это скажете?» — сообщается, что на американскую Свободу собирали деньги 180 французских городов и 40 генеральных советов. Собрано было около 250 тысяч долларов. Остальные необходимые 280 тысяч собрали американцы.
Парижская Свобода много меньше той, что в Америке. Хотя автор ее — один и тот же французский скульптор Франсуа Бартольди, и оригинал этой знаменитой статуи он лепил со своей матери. Сооружение Бартольди было действительно огромным. Нью-йоркская Свобода имеет рост 46 метров, а с цоколем — 71 метр. Потребовалось почти пять лет, чтобы отлить ее по частям и перевезти в США из Франции. В нью-йоркской гавани она была установлена в 1886 году на каркасе, созданном Густавом Эйфелем, а ее уменьшенная парижская копия встала у Моста Гренель даже на год раньше, в 1885-м году. Это был подарок Парижу от имени поселившихся здесь американцев. Когда Сена выходит из берегов, Свобода стоит по колено в воде, почти как в нью-йоркской гавани. В Париже есть еще две копии этой Статуи Свободы: одна в часовне Музея искусств и ремесел, а другая — в Люксембургском саду. Кстати, до сих пор идет спор, какую же из этих двух статуй следует считать оригиналом Бартольди. А уж по Франции этих копий не счесть. Они есть практически в каждом крупном городе. Это ли не доказательство того, что превыше всего на свете французы ценят свободу!
…Я люблю приходить сюда пешком и спускаюсь по лестнице на остров к самой воде. От самого постамента Свободы рыбаки-любители забрасывают в Сену свои спиннинги. Здесь берут на блесну судак, окунь и щука. Французы их вылавливают, потом освобождают от блесны и выбрасывают обратно в Сену. Рыба эта из-за многолетних сбросов городской отравы в Сену несъедобна. Даже кошки ее не едят…
В самом сердце Франции — в Париже на восточной части Лебединного острова стоит статуя Свободы — «младшая сестра» американской статуи Свободы, подаренной США на 100-летие со дня подписания декларации, провозглашающей независимость страны
Эйфелева башня
С моста Гренель лучше всего фотографировать Эйфелеву башню. До нее от нашего дома по набережной Сены идти минут пятнадцать. Незадолго до своего окончательного отъезда из Парижа в Москву я написал ей лирическое послание, которое потом было опубликовано в моей книге стихов «Заветные тетради». Вот оно:
ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
Я не кривил душой. Я ей ответил взаимной любовью. Всегда, возвращаясь в Париж, говорил ей, как живой: «Привет, Башня!» К ней тянет, словно магнитом. Особенно вечером, когда ее железные кружева подсвечены изнутри тысячами огней. Парапсихологи утверждают, что под ней можно даже «зарядиться», если постоять между ее гигантскими полукруглыми опорами и поглядеть снизу, сосредоточившись, на уносящиеся к 300-метровой высоте лифты.
Башня гигантская, но не давит на человека. Она учит его парить. Может быть, в этом ее главная прелесть. Один из современников ее создателя, французского инженера Гюстава Эйфеля (1832–1923), говорил: «Перед этим колоссом человек ощущает себя одновременно и гигантом, и лилипутом, и великим, и ничтожным…»
В новой книге известного писателя и политолога Владимира Большакова подробно показано, что представляет собой «мировая закулиса» — этот зловещий альянс самых богатых и влиятельных олигархов планеты, лидеров мирового масонства и международного сионизма, а также обслуживающих их интересы государственных, военных и политических деятелей, руководителей западных спецслужб, ведущих ученых и журналистов.«Мировая закулиса» в наши дни выходит из тени и замахивается на суверенитет России и ее государственность, на право ее народа самим выбирать своих руководителей.
В новой книге писателя и политолога Владимира Большакова дан уникальный анализ глобальной системы сионистских организаций, которая активно используется лидерами международного сионизма как мощный рычаг влияния на политику и экономику ведущих мировых держав. Автор приводит малоизвестные факты становления Федеральной резервной системы США и роли в этом сионистского капитала.В начале 70-х годов XX века международный сионизм устами премьер-министра Израиля Голды Меир объявил «крестовый поход против коммунизма», выступив в роли ударной когорты антикоммунистических крестоносцев, мобилизованных Вашингтоном.
Владимир Большаков, писатель и публицист, известен своими острыми и глубокими исследованиями, посвященными современной России. Как он пишет в предисловии к этой книге, «Путин в 2018 году», – это прогноз-размышление на тему «Уйти нельзя остаться», где роковая запятая еще не проставлена. Есть ли Путину альтернатива, действительно ли он незаменим, как утверждают его ближайшие сподвижники, – либо кто-то из них втайне делает все, чтобы занять его место? Верно ли, что Путин так и останется «президентом по умолчанию», как бы ни пытались его свалить зарубежные ненавистники и их «пятая колонна» в России?Отвечая на эти вопросы, В.
В 1972 году в "Политиздате" огромным по нынешним временам тиражом в 100 тысяч экземпляров была издана книга Владимира Большакова "Сионизм на службе антикоммунизма", давно ставшая библиографической редкостью. Основанная на богатом фактическом материале, она убедительно доказывала враждебность сионизма, провозгласившего "всемирный поход против коммунизма", к Советскому Союзу.Но в те времена далеко не все можно было сказать об общей истории этого вопроса. Новая книга Владимира Большакова исследует корни родства и вражды сионизма и коммунизма, вскрывает роль международного сионизма в глобальной операции по завоеванию мирового господства.
Новая книга известного писателя Владимира Большакова посвящена одному из самых кровавых злодеяний ХХ века — убийству последнего Императора Российского и его семьи в Екатеринбурге, а также других членов Дома Романовых в Алапаевске в июле 1918 года. Прошло сто лет со дня совершения этого преступления, но многие его обстоятельства до сих пор не выяснены. Именно поэтому по настоянию Русской православной церкви следствие по делу о цареубийстве было возобновлено, чтобы определить подлинность «царских останков» и проверить версию о ритуальном характере преступления. Автор рассказывает о том, как и по чьему заказу готовили это преступление три брата Свердловых — председатель ВЦИК Яков Свердлов, американский банкир Вениамин Свердлов и полковник французской армии, разведчик и масон высоких степеней посвящения Зиновий Свердлов (Пешков), какую роль сыграл в этом воротила сионистского капитала Якоб Шифф, а также знал ли об этом Ленин и другие лидеры большевиков.
Журналист-международник Владимир Большаков хорошо известен ставшими популярными в широкой читательской среде книгами „Бунт в тупике“, „Бизнес на правах человека“, „Над пропастью во лжи“, „Анти-выборы-2012“, „Зачем России Марин Лe Пен“ и др.В своей новой книге он рассматривает едва ли не самую актуальную для сегодняшней России тему: кому выгодно, чтобы В. В. Путин стал пожизненным президентом. Сегодняшняя „безальтернативность Путина“ — результат тщательных и последовательных российских и зарубежных политтехнологий.
В монографии впервые представлено всеобъемлющее обозрение жизни чеченцев во второй половине XIX столетия, во всех ее проявлениях. Становление мирной жизни чеченцев после завершения кровопролитной Кавказской войны актуально в настоящее время как никогда ранее. В книге показан внутренний мир чеченского народа: от домашнего уклада и спорта до высших проявлений духовного развития нации. Представлен взгляд чеченцев на внешний мир, отношения с соседними народами, властью, государствами (Имаматом Шамиля, Российской Империей, Османской Портой). Исследование основано на широком круге источников и научных материалов, которые насчитывают более 1500 единиц. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В конце XIX века европейское искусство обратило свой взгляд на восток и стало активно интересоваться эстетикой японской гравюры. Одним из первых, кто стал коллекционировать гравюры укиё-э в России, стал Сергей Китаев, военный моряк и художник-любитель. Ему удалось собрать крупнейшую в стране – а одно время считалось, что и в Европе – коллекцию японского искусства. Через несколько лет после Октябрьской революции 1917 года коллекция попала в Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и никогда полностью не исследовалась и не выставлялась.
В своей книге, ставшей частью канонического списка литературы по постколониальной теории, Дипеш Чакрабарти отрицает саму возможность любого канона. Он предлагает критику европоцентризма с позиций, которые многим покажутся европоцентричными. Чакрабарти подчеркивает, что разговор как об освобождении от господства капитала, так и о борьбе за расовое и тендерное равноправие, возможен только с позиций историцизма. Такой взгляд на историю – наследие Просвещения, и от него нельзя отказаться, не отбросив самой идеи социального прогресса.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
В 1831 году состоялась первая публикация статьи Н. В. Гоголя «Несколько мыслей о преподавании детям географии». Поднятая в ней тема много значила для автора «Мертвых душ» – известно, что он задумывал написать целую книгу о географии России. Подробные географические описания, выдержанные в духе научных трудов первой половины XIX века, встречаются и в художественных произведениях Гоголя. Именно на годы жизни писателя пришлось зарождение географии как науки, причем она подпитывалась идеями немецкого романтизма, а ее методология строилась по образцам художественного пейзажа.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.