Кофе для истинной леди - [5]

— О сердце не беспокойтесь, у меня есть на примете прекрасное средство, — машинально ответила я, имея в виду, разумеется, загадочные травяные сборы гипси Зельды. И лишь тогда мой ошарашенный разум осознал в полной мере слова герцогини. — Погодите, вы сказали — угрозы? Боже правый!

Леди Абигейл оглянулась и глубоко вздохнула:

— Присядем, дорогая Виржиния. Продолжать этот разговор стоя у меня нет никаких сил. Там, за лиловыми орхидеями, должна быть скамья.

Пройти нужно было всего ничего, но на сиденье герцогиня опустилась так устало, словно до того нам пришлось бежать несколько часов. Грузная Абигейл в светло-розовом платье напоминала сейчас поникшую ветвь сирени, бесформенную и вялую. Что же касается меня, то всего минута, проведенная в молчании и размышлениях, вернула мне хладнокровие.

— Вы обращались уже в Управление Спокойствия, Абигейл? — спросила я по-деловому, чтобы стряхнуть с подруги уныние. — Всего два месяца назад я попала в схожую ситуацию, и поэтому понимаю вас, как никто другой. Мне не посылали угрожающих писем, но пытались убить, трижды. И в последний раз попытка едва не завершилась удачей. Однако я на собственном опыте убедилась, что Управлению Спокойствия вполне можно доверять, — заключила я уверенно и взяла Абигейл за руку. Эллис называл подобные жесты «сокращением дистанции» и утверждал, что это они способствуют успокоению собеседницы и побуждают ее отвечать искренней.

— Конечно, дорогая, после первой же записки, — Абигейл резко раскрыла веер и принялась шумно обмахиваться. Я тут же пожалела, что свой оставила в комнатах: если во время прогулки воздуха мне хватало, но как только мы остановились и уселись под удушающе-ароматные орхидеи, то в ушах зазвенело. — Вы прекрасно понимаете, я думаю, что у леди моего положения это не первое покушение на жизнь. Но раньше-то негодяев ловили сразу. Помню, одного отправили на каторгу, а другого мой покойный Стефан с удовольствием сгноил в тюрьме. А сейчас уже три месяца я только и делаю, что озираюсь по сторонам. В штате прислуги у меня уже столько «гусей», что впору птичник открывать! А толку никакого, совершенно.

— Могу посоветовать вам одного детектива, — после недолгих колебаний произнесла я. — Возможно, его нельзя назвать джентльменом и методы работы у него предполагают изрядную долю риска, но зато и результат появляется быстро.

— Нет уж, увольте, Виржиния, — поморщилась герцогиня. — Больше никаких «гусей», хоть трижды гениальных. Те, кто охраняет меня сейчас, тоже не круглые идиоты. Да и много ли успеет сделать ваш детектив? — в голосе ее появилась вяжущая горечь, как в дешёвом, слишком пережаренном кофе. — В последнем письме говорится, что жить мне осталось месяц. Точнее, двадцать восемь дней.

— Это какая-то особая дата? — спросила я.

Решение Абигейл не прибегать к помощи Эллиса мне совсем не понравилось. Конечно, у бесцеремонного детектива было множество недостатков, но работа его приносила видимые результаты, и довольно быстро. По моему скромному мнению, стоило хотя бы спросить у него совета…

Может, письмом?

Нет, письма идут долго. Тратить почти неделю, чтобы получить ответ? Не подойдет. Железнодорожная почта — выход, но и тогда на каждое письмо придется по три дня, самое меньшее. А герцогиня говорила о двадцати восьми днях… Попробовать пригласить Эллиса сюда? Но под каким предлогом?

— Не знаю, Виржиния, — ответ Абигейл прозвучал так неожиданно и так согласно моим мыслям, что я с трудом удержала невозмутимое выражение лица. — Я перебрала все возможные объяснения, но представь себе, на этот день не выпадает никаких знаменательных дат. Даже луна — и та убывающая, никаких вам полнолуний или новолуний.

— Возможно, все это пустые угрозы, — предположила я, чтобы поддержать несчастную женщину, а сама в то же время продолжала размышлять, как бы вызвать детектива Норманна в Дэлингридж. Может, представить его, скажем, управляющим, и сослаться на дела? Нет, обман могут раскрыть, и тогда люди будут говорить… всякое. А сплетни столь пикантного характера неминуемо напомнят о моем существовании человеку, о котором я и слышать ничего не хочу.

— Сейчас я и сама почти в это верю, дорогая, — внезапно улыбнулась Абигейл, устало, но тепло. Тревожная складка между бровями у нее разгладилась. — Теперь, когда я поговорила об этом с вами, Виржиния, мне стало куда легче. Со стороны это все звучит несерьезно. Если бы хотели убить — попытались бы! А угрозы — это всего лишь способ отравить мне существование. Скажите лучше, — продолжила она с нарочитой беззаботностью. — Что вы решили подарить моим сорванцам? Подарок мне был просто великолепен — вы знаете, что я испытываю слабость к редким ликерам, а тут целая коллекция цветочных напитков — розовый, яблоневый… И как удачно, что вы преподнесли его заранее — пожалуй, две-три бутылки можно будет выставить в нашем «дамском клубе». Как в старые добрые времена: вы, Виржиния, леди Вайтберри, леди Эрлтон, леди Ванесса и леди Клэймор.

«Только леди Милдред с нами не будет», — с грустью подумала я, но грусть эта была на удивление светлой. В последнее время бабушка забросила привычку навещать мои сны. Только иногда, когда я просыпалась под утро, мне мерещился запах вишневого табака. Но Магда, как бы рано она ни приходила, никогда не чувствовала его.