Кое-что из настоящей жизни - [3]

Тем временем из щели вылез Майк в сопровождении своего сородича с большими усами и белыми крыльями. Голова сородича было серовато- прозрачной, а умные черные глаза как бы обведены черным ободком, словно очками.

— Вот, принимай, — Майк пихнул задней лапой коробку.

— Это все? Сейчас, — сородич мгновенно исчез в щели, а Майк, отдуваясь, опустился на пол рядом с Джулией.

— Крыло болит, — пожаловался он. — Сильная штука этот «трехсотый».

— Дай посмотрю, — Джулия потянулась было пощупать, но Майк дернулся и отодвинулся.

— Не, не надо. Счас тару обменяем, слетаем к нашему доку, пущай меня чинит.

Вернулся сородич Майка с двумя красивыми бумажками. Майк недоуменно воззрился на бумажки и спросил:

— Чего это?

— Деньги.

— Какие еще деньги? Ты мне предлагаешь ширево за деньги у гонцов покупать? С головой поссорился? Думаешь, я человеческими штучками занимаюсь?

— Не понял, — растерянно моргнул очкастый.

— Новенький? — спросил Майк уже спокойнее.

— Ну, в общем, второй день.

— То-то я и гляжу. Мне полные ампулы нужны. Запечатанные. Как со стариком Ошером договаривались.

— Ошер мне про это ничего не говорил.

— А я вот говорю. Давай, милок, поторапливайся, времени мало, видишь, меня дама ждет.

Очкастый снова скрылся в щели с виноватым видом. На сей раз он отсутствовал довольно долго.

— А что он с собой принес?

— Деньги.

— Что это — деньги?

— Сестренка, вы с ним как в одной палате лечились. Деньги, которыми люди расплачиваются, когда что-нибудь покупают. Понимаешь?

— Нет.

— Ладно, к доку слетаем, потом можно будет устроить экскурсию в супермаркет. Посмотришь, как там и что, пока я пацанам ширево отдам. Очкастый вылез из щели с большим трудом, волоча за собой пакет с ампулами.

— Вот это другой разговор, — Майк удовлетворенно хмыкнул. — Я сразу понял, что ты мужик деловой. Помоги загрузить это дело. В следующий раз к тебе придет Дани, запомнил? А потом еще кто-нибудь из наших. Твоя аптека обслуживает только нашу шару, так что тебе проще, не надо запоминать, кто откуда и кто кому сколько чего должен. Просто берешь пустые ампулы, приносишь полные. Ошер тебе объяснит, если что. Кстати, познакомься, это Джулия. Может, тоже здесь не раз появится.

Очкастый очумело сунул Джулии твердую лапу в хитиновых зацепках, и она осторожно пожала ее.

— Ошер не объяснит, — пробормотал очкастый. — Ошер к праотцам отправился.

— Да ладно? Когда?

— На той неделе. Пропал. Говорят, крысы сожрали.

— Крысы?

— Точно, крысы. Я сам не видел, но сказали, их здесь побывала целая шайка. Чего-то с Ошером ругались, а потом он пропал. А я у него в учениках в как раз дохаживаю… дохаживал. Ну, меня и назначили на его место.

— Жаль старину Ошера. Ну, Джу, беремся, — Майк взялся за один край коробки, Джулия за другой. Новое имя ей очень понравилось — оно навевало мысли о странствиях, катании на байке и геройских поступках, заключавшихся… она и сама не знала, в чем.

Пока они тащили коробку, Майк пыхтел и все время чесал правой средней лапой поврежденное крыло, а когда вышли, заявил, что выходов только два. Либо Джу сейчас постережет ампулы, а он быстренько один сгоняет за подмогой, а то уж очень тяжело лететь с таким грузом на одном крыле, либо Джу придется научиться водить байк.

— С ума ты сошел. У меня же крыльев нет.

— Извини, сестренка, не учел. Жалко, что нет, а так ты очень даже ничего. Пушистенькая. Тогда сиди. Я мигом ребят приведу, тут недалеко.

— Хорошо, — Джулия близоруко моргнула.

Майк улыбнулся, завел байк, разогнался и взлетел. Летел он очень ровно, несмотря на больное крыло. Джулия, задрав голову, следила за его полетом, и ей казалось, что красивее этого полета она в жизни ничего не видела. Без Майка ей почти сразу стало скучно. Некоторое время она разглядывала ампулы и гадала, что в них. Белый порошок, наполнявший их до половины, мог быть чем угодно. Потом она сосчитала все песчинки, которые только попали в ее поле зрения — их оказалось немало. Потом задремала на солнышке — а Майка все не было и не было, и Джулия начала уже тревожиться.

— Привет, родная. Ты откуда тут взялась?

Джулия от неожиданности вздрогнула и обернулась. За спиной маячили две высокие серые тени, за ними виднелась третья, поменьше. Сородичи. Но не настолько близкие, чтобы ей сильно хотелось с ними общаться.

— Я? — растерянно переспросила она. — Я тут просто таки сижу. Скоро за мной приедут, и мы улетим.

— Ты что, умеешь летать?

Джулия не ответила. Серые тени придвинулись ближе. Одна из них оскалила острую морду с мелкими зубами и потянулась к ампулам. Джулия испугалась и попыталась возразить:

— Осторожно, не надо, пожалуйста. Они очень хрупкие.

— Твои? Что там? Ты их, случайно, не на продажу выставила?

— Нет, это не мои. Меня попросили присмотреть, пока…

— Пока что?

— Я же говорила, за мной сейчас должны прилететь.

— Прилететь, говоришь. Эй, Бесхвостый, смотри, это же целое богатство. И эти идиоты оставили его здесь, всего лишь при этой девчонке.

— Нашли секьюрити, ха-ха-ха!

— Прошу вас, не надо, — Джулия едва не плакала.

— Эй ты, отойди-ка от девушки!

Наконец-то, с облегчением вздохнула Джулия. Майк. Прилетел-таки. И не один. Рядом с Майковым байком затормозили еще три, такие же лакированные, блестящие, и наездники все, как на подбор, щеголяли черными хитиновыми панцирями.