Кодекс Защитника - [3]

— Поступай по совести, майор, и все будет хорошо.

— По совести, говоришь? — Щеглов снова взял в руки паспорт и открыл на странице, где стояла печать прописки. — А вот меня всю жизнь учили жить по закону.

Панкратов согласно кивнул:

— Если закон Божий, то это и есть совесть.

Щеглов поморщился. Разговор шел явно не в ту сторону.

— Ну, о законе Божьем позже. Поговорим о мирских делах. Вы помешали началу строительства важного объекта. Нанесли государственной компании ущерб в миллионы рублей, если не больше.

При этих словах Щеглов почувствовал непреодолимое желание отвернуться. — А это уже не просто хулиганство, это государственное преступление. Вы понимаете, чем вам это грозит?

— Государство — это бездушный механизм без роду-племени. Оно может ошибаться.

Щеглов хмыкнул:

— А ты не можешь?

— И я могу. Но я отвечу за свой поступок, а государство — нет.

— Как это нет? Есть же чиновник, который всесторонне рассмотрел проблему и поставил подпись под решением. Он понесет заслуженное наказание, если выяснится, что решение неправильное.

— Как выясниться? Кто примет такое решение?

Майор заморгал:

— Кому положено принимать такие решения. Власти.

— Отлично. Если вы знаете этого чиновника, то пусть он завтра придет в двенадцать часов пополудни на площадь. Суд Божий решит, кто прав, а кто виноват.

Щеглов недовольно поморщился:

— Какая площадь? С чего вы решили, что вас туда пустят? И что вообще туда кто-то придет?

Рыжебородый нажал кнопку на часах, и перед глазами Щеглова раскрылся световой экран, на котором засветились яркие буквы: ПОСТУЛАТЫ СУДА БОЖЬЕГО. Рыжебородый прокомментировал надпись:

— Ему лучше прийти. Статья шестая Основных постулатов Суда Божьего гласит, что отказ о Суда Божьего считается признанием вины.

Майор недоуменно пожал плечами:

— Бред какой-то. Вы сумасшедший. Псих.

Рыжебородый сунул руку в карман, достал оттуда справку о своем полном психическом здоровье и протянул ее майору.

— Нет, я абсолютно здоров. Вот свидетельство комиссии самого высокого уровня.

Майор открыл было рот, но сказать ничего не смог. Надо было принимать какое-то решение. Он посмотрел на часы. Они показывали два часа пополудни. Генерала наверняка уже нет на месте. Можно было, конечно, позвонить на мобильный, но вдруг он в бане или на теннисе. Нет, сейчас генерала лучше не беспокоить. Тогда когда? Завтра утром? А что делать с этим? В камеру посадить? А вдруг это какая-то комиссия из центра? Проверяют профпригодность. Формально он нарушил закон. Но это формально, а по совести?

Майор опустил голову. Совесть! Он думал, что успел забыть это слово. И тем не менее, уж кому как не ему было знать, как принимаются решения о строительстве таких объектов. Семь лет назад у его отца был участок в Сочи, и когда потребовалось место под строительство какого-то олимпийского стадиона, у него эту землю отобрали. Отец был участковым и в бюрократических тонкостях вроде бы разбирался. Но даже у него документы оказались оформленными неправильно, и поэтому вместо солидной денежной компенсации и равнозначного участка он получил лишь другой надел в ста километрах от старого. Клочок земли в горах, где росли только колючки. И ничего не помогло — ни боевые награды, полученные в Чечне, ни годы безупречной службы в органах. Ничто. Отец тогда сказал, что все по закону, а значит — правильно. Но все равно осталась какая-то обида. Какое-то ощущение, что все было как раз неправильно. Не по совести. Майор закусил губу.

— Слушай. Давай договоримся. Я тебя сейчас отпускаю, а ты завтра никуда не приходишь. Ты просто исчезаешь, едешь в свои… как его там… — Майор заглянул в паспорт и прочитал. — Вербилки, Вятского района. И спокойно там живешь. А?

Рыжебородый вздохнул:

— Не могу. Завтра Суд. Я должен там быть.

Майор взорвался:

— Да что ты тут заладил! Суд! Суд! Что это такое Суд Божий?

Рыжебородый снова потянулся к часам, и перед глазами майора раскрылся световой экран.

— Суд Божий — это поединок. БЕЗ ПРАВИЛ. БЕЗ ОРУЖИЯ. БЕЗ ВРЕМЕНИ.

Майор почувствовал, что нашел выход из положения:

— Драка в общественном месте? Ты хочешь устроить драку?

— Драки в кабаках, товарищ майор, происходят, без повода и по пьяни, а поединок при народе, на центральной площади да за правое дело — дело святое.

Майор закачал головой:

— Нет, я не могу этого допустить. Я сажаю тебя в камеру на пятнадцать суток.

Рыжебородый пожал плечами.

— Это ничего не изменит. Вы же не можете запретить заход и восход солнца.

— То есть?

— На святое дело Защитник всегда найдется.

— Что ты имеешь в виду?

— Да то, что сказал, то и имею в виду.

Майор вспомнил, что прапорщик докладывал ему о смс-рассылке, которую рыжебородый сделал перед задержанием. Прапорщик даже скинул ему текст сообщения.

— Ты думаешь, что кто-то придет и заменит тебя, если с тобой что-то случится? Не смеши меня.

— А вы проверьте. Может, и не придет, а может, и сотня встанет.

Майору стало понятно, что генералу все же придется докладывать. Иначе… Майора даже затошнило при мысли, что могло бы случиться, если начальство поздно об этом узнает. Да, надо звонить! Он тяжело вздохнул и, сказав рыжебородому «подождите меня здесь», вышел из кабинета.