Кодекс страсти - [33]

Дэниел вздохнул и коснулся ее век указательным пальцем. Она выглядела такой прекрасной с этими гладкими светлыми волосами и нежным лицом. Желание овладело им, как только она открыла глаза и посмотрела на него. Он может ждать, но это будет нелегко.

– Идем, я отвезу тебя домой. У тебя был трудный день.

Он поднял ее на ноги. Кэролайн покачнулась, и его руки обвились вокруг нее. Потом он с сожалением передвинул руки, чтобы поддерживать ее в вертикальном положении. Как вежливый хозяин он помог ей надеть пальто и повел ее к выходу.

– А пока мы идем, я расскажу тебе о моей сегодняшней утренней битве с дюжиной подлых картофелин. По какой-то причине моя сестра Джози поручила мне принести картофельное пюре к обеду в День Благодарения и запретила использовать полуфабрикаты. Случай оказался тяжелым, поэтому я и не хотел, чтобы ты заходила на кухню. Поле битвы безобразно. Эти картофелины выделывали множество трюков, но после полудня мне все-таки удалось превратить их в кроткое серое месиво.

– Я хочу поцеловать тебя на прощание, – сказал Дэниел, когда его машина подъехала к уличной стоянке напротив дома Кэролайн. – Твои соседи будут сплетничать, если мы поцелуемся у твоего подъезда?

– Моя дочь может.

Эти слова вылетели прежде, чем Кэролайн вспомнила: Тесса. Придется войти и выслушивать жалобы Тессы на то, что День Благодарения был совсем не таким, каким должен быть.

– Никто не может сравниться с дорогим старым папочкой?

– Даже хуже. Она думает, что я настолько несостоятельна, что не смогла удержать его.

Кэролайн была изумлена. Как она позволила подобным мыслям проникнуть в этот светлый день? Конечно, хорошо поделиться с кем-нибудь. Но из всех людей, которых она знает, почему именно Дэниелу Фрателли она рассказывает о своих тайнах и неприятностях?

– Я очень разочаровала Тессу. Она думает, что у нее получилось бы лучше. Мне кажется, она хочет попытаться вернуть Гарри обратно.

– Я знаю. Сара всегда раздувает важно щеки, кормит меня кашей и говорит, насколько счастливее мы сейчас, когда ее мамы нет рядом, и как она собирается выходить за меня замуж, когда станет старше.

– У тебя опека над дочерью?

Кэролайн не была удивлена тем, что Дэниел захотел сам вырастить свою дочь, но ей стало интересно, какой же матерью была его бывшая жена.

– Да, Элисон просто… не способна. Она встречается с Сарой, когда может.

Он говорил о своей бывшей жене почти с жалостью. Может быть, он все еще мучается. Кэролайн могла бы это понять. Нужно много времени, чтобы прийти в себя после расторжения брака, даже неудачного. Особенно после неудачного.

Дэниел повернулся на сиденье и прислонился спиной к двери, вытянув ноги:

– Я все еще хочу поцеловать тебя на прощанье. Это приемлемо для вас, миссис Фолкнер, или мы будем вести дальнейшие переговоры? Я готов заключить договор и включить в него условия на будущее, относящиеся к нему действия, поведение и, безотносительно к этому, вышеупомянутый поцелуй.

Он притянул Кэролайн к себе и обнял ее. Для него всегда было легче смешивать волнение с беспечными шутками. Но он не чувствовал ни малейшей беспечности.

– Хорошо. Простое соглашение. Прощальный поцелуй. Здесь, в машине, на случай если Тесса уже дома.

Пелена опять спала с глаз Дэниела:

– Конечно. Мы ведь не хотим, чтобы твоя дочь увидела, как ты общаешься с кем-то, чья родословная не может сравниться с родословной ее дорогого старого папочки.

– Ты что, не понимаешь, как меня злит, когда ты приписываешь мне те чувства, которых я не испытываю? – рассердилась Кэролайн.

Она решила высказать свои чувства, не беспокоясь об оскорблении чувств Дэниела. Он глупец, и она собиралась сообщить ему это. Кэролайн взяла его за руку и попыталась вытолкнуть из машины:

– Ты мне надоел! Пойдем со мной!

– Куда? Ради Бога, что ты делаешь, Кэролайн?

– Я приведу тебя в дом, включу весь свет и буду целовать тебя прямо перед окнами. Перед всеми людьми, которые в доме, и перед всеми, которые могут пройти мимо дома! – Она испытывала облегчение, как всегда, когда кричала на Дэниела. – Я открою все окна и включу на полную громкость увертюру «1812 год». Это привлечет публику. Пойдем! Давай же, хвастун!

Сопротивляясь, Дэниел резко притянул ее к себе, и Кэролайн оказалась лежащей на нем. Она ощутила движение мускулов на его груди и услышала его глубокий заразительный смех.

– Откуда это взялось? Как из хорошо воспитанной студентки Кэролайн Фолкнер ты превратилась в инструктора морской пехоты? А каким образом я стал рекрутом? И она еще говорит о Джекиле и Хайде. – В его голосе была усмешка. – Я очень хочу поцеловать тебя, и мне безразлично, где, но зачем же огни и публика?

– Просто ты прекратишь болтать о том, какой ты деклассированный и как я пытаюсь тебя спрятать от своих родственников с голубой кровью.

Кэролайн облокотилась локтями на его грудь и уставилась в его карие глаза, которые говорили многое, слишком многое.

– Я деклассированный? Я шокирован тем, что ты могла сказать это обо мне, Кэролайн. Возможно, я был бы даже больше шокирован, если бы знал, что это значит.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что это значит. Это значит, что ты не ходил в подходящую школу и не состоял в надлежащих клубах. Весь этот… идиотизм тебе никогда не надоест бросать мне в лицо.