Кодекс смерти - [8]

— Спасибо, синьор, завтрака не надо. — Фредрик поставил на тумбочку бокал с вином.

Хозяин вышел.

Фредрик Дрюм протер глаза. Очень уж несовременно выглядела комната. Он в жизни не видел такого гостиничного номера! Чудовищных размеров кровать под балдахином на толстых перекладинах стояла посреди комнаты. Под матрацем, выше пола, помещалось нечто вроде подовой решетки. На ней лежало подобие плоского таза с окруженными тусклым желтым свечением раскаленными угольями. Так вот что они называют «священником»! Не слишком ли рискованно спать с таким подогревом? Он успокоил себя заключением, что это, должно быть, старый, испытанный метод.

Стены были сложены из грубо обтесанного камня. В нишах и на полках стояли кувшины и другая посуда; под самым потолком находилось окно с железной решеткой. Возле кровати помещалась огромная резная тумбочка, явно весьма почтенного возраста. Еще он увидел комод, шкаф, несколько стульев и зеркало — все старинной грубой работы.

Видимо, в прошлом это была монашеская келья. Может быть, «Альберго Анциано Офани» — бывший монастырь? Фредрик Дрюм был не в силах больше шевелить мозгами, он разделся и лег, укрывшись простыней и двумя шерстяными одеялами. Пахло сыростью, но он чувствовал поступающее снизу приятное тепло. «Священник» действовал.

Фредрик допил вино, задул керосиновую лампу на тумбочке и тотчас заснул.

Его разбудили яркие лучи солнца. Он удивленно осмотрелся кругом. Несколько секунд не мог толком сообразить, где он и кто он. Наконец очухался.

Фредрик сел на кровати. При солнечном свете, проникающем через окошко, комната выглядела совсем не так мрачно, как ему показалось ночью, а вполне уютно. Уютная старина. Фредрик был отнюдь не против того, чтобы жить в номере с музейными экспонатами. Они создавали творческую атмосферу, весьма подходящую для работы, которая его ожидала.

Кожа зудела. Все тело было в муравьиных едких укусах. Вообще же он чувствовал себя хорошо, даже отлично.

Прежде чем встать, он мысленно перевел латинское изречение в рамке над комодом. Необычное изречение: «Доброго Отдыха посвященным, пребывающим на рубеже этой формы жизни, ищите во сне амнезию Плутарха».

Пройдя в ванную, он хорошенько помылся под душем. Побрился, внимательно изучил в зеркале свое лицо. Если не считать похожие на прыщики укусы муравьев, он выглядел совсем недурно.

— Женевьева, Женевьева, — пробормотал он, освежаясь одеколоном.

Сердце забилось учащенно. Неужели он увидит вновь свою возлюбленную?

Тут же он спохватился. Он не должен рассказывать, что с ним произошло, не должен волновать ее. Надо что-то придумать. Какое-нибудь простое и убедительное объяснение задержки.

Анамнезия Плутарха. Анамнезия — воспоминание. Он снял со стены рамку и положил на тумбочку лицом вниз. Ему не нравилась эта цитата.

Фредрик достал из чемодана чистую одежду. Захватил паспорт и бумаги, из которых было видно, для чего он приехал в Офанес. Яйцекрад! Он потолкует с начальником полиции, сегодня голова Фредрика работала нормально, за словами дело не станет.

При дневном свете гостиница больше отвечала своему наименованию. В холле он весело поздоровался с синьором Гаррофоли, и тот сообщил ему, улыбаясь:

— Французская мадемуазель звонила. Она пришла в восторг, когда услышала, что ты явился. Просила тебе передать, что всю вторую половину дня свободна от процедур в клинике и может встретиться с тобой в три часа в трактире на площади.

Фредрик почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он покраснел! Покраснел, словно мальчишка, делая вид, что роется во внутреннем кармане пиджака. Сказал спасибо, поклонился и вышел пятясь на залитую солнцем улочку.

Офанес.

Селение купалось в лучах утреннего солнца. Часы на башне белой церкви в центре пробили одиннадцать. Невелико селение — с десяток домов вокруг площади и церкви. Средневековое здание гостиницы расположилось особняком у пригорка, где козы жались в тени старых сучковатых олив. От восточной окраины проселок длиной около двухсот метров спускался к маленькой пристани, где были причалены пять-шесть рыбацких лодок. Вдоль обочин проселка росли сливы и виноградная лоза.

Недалеко от гостиницы, по другую сторону пригорка, стояло довольно крупное здание без крыши. Сродни «Альберго Анциано» архитектурой, но сильно запущенное.

Фредрик продолжал осмотр. За строением без крыши, у подножья крутого холма разместился похожий на старинную усадьбу большой исправного вида дом с двором между двумя флигелями и с внушительным порталом, на котором значилось «ОСПЕДАЛЕ ВИТОЛЛО УМБРО». Вот где находится Женевьева, проходя столь успешное лечение!

Слева от клиники, носящей имя всемирно известного врача, Фредрик рассмотрел участок, где, судя по всему, производились археологические раскопки. Из разрытой исследователями красной земли тут и там торчали развалины. Участок с раскопами простирался почти до самого селения.

Это там почти две тысячи лет был погребен «Кодекс Офанес». У Фредрика защекотало под ложечкой.

Его взгляд скользнул обратно к крутому холму. Среди лозы по склону почти до самой вершины извивалась дорога. Там на плато, метрах в ста над селением разместился настоящий замок! Явно обитаемый: над одной башней развевался флаг, а на стене под ним было развешено для сушки белье.