Кодекс самурая. Запретная книга Силы - [8]

Может, просто не привыкла она погружаться в сладковатую пресную воду? Ей не хватало солоноватого привкуса на языке, холодящего прикосновения к коже. Суп, в котором плавала она ныне, имел затхлый привкус, словно кто-то уже пил эту воду, а затем изрыгнул ее из себя вновь. И это несмотря на то, что озеро Бива считалось величайшим водоемом во всем Ниппоне и ясная свежесть его вод восхвалялась в восьми сотнях стихотворений.

Стихи! Да что знают об этой воде люди, у которых времени хватает на сочинение стихов?

Но, возможно, у чувств ее ныне были и другие причины. Во тьме под водой что-то слабо мерцало тем светом, что казался не от мира сего. Это был желтовато-красный свет, живой, словно дымка, которую видишь меж пальцами, когда держишь руку против солнца. Красный и желтый были не теми красками, что подходили к местам этим. Голубой и серый и, возможно, зеленый; да, все водянистые оттенки принадлежали этому озерному миру.

Изо боролась с желанием вернуться. Она действительно боролась, не только в душе, но и физически, ибо ноги ее привычно тянули тело ко дну, а широко раскинутые руки рвались в ином направлении, пытаясь остановить погружение. А потом увидела она, сколь близка ее цель. Золотисто-желтые шары лежали в одном-двух кенах от нее, тесно прижатые друг к другу, как если бы срослись меж собой. Мерцание шло изнутри шаров, и свет был далеко не единственным, что обитало там внутри. За молочной мембраной скрывалось нечто подрагивающее и отливающее розовым.

Это была икра гигантских рыб.

Конечно, Изо не впервые видела рыбью икру. Она ведь была ама, искательница жемчуга. Сейчас ей минуло шестнадцать весен, а погружалась она под воду уже на пятом году своей жизни. С девяти же лет считалась Изо одной из лучших ама в деревне своей. Возможно, она не могла так же хорошо задерживать дыхание, как более старшие и более опытные женщины, однако скорость ее была подобна скорости рыбы. С радостью утверждала Изо, что не существует в море чего-то, что еще не знала бы она.

Даже если в озерах сладкой пресной воды обитали иные твари и росли иные растения, нежели в соленом океане, ни мгновения не думала она, что найдет здесь нечто совершенно чужое. Да, иногда бывала Изо болтушкой, но пугливым зайцем – никогда. И хотя человек, что доставил их сюда, не производил доброго впечатления, не смутило ее его поведение. К счастью, была она не одна. Две другие искательницы жемчуга из их деревни сопровождали ее в пути на озеро Бива.

Светящаяся икра гигантских рыб была повсюду. Она немного походила на жемчуг. И немного – на глаза озерного чудовища.

Изо протянула руку к сияющим шарам. Они были размером со сливу. Неподалеку от гигантских икринок девушка увидела огромную тень. Тяжелая, недвижимая, лежала она на дне, черная, с серыми пятнами, и казалась спящей. Но кто ж с уверенностью скажет про рыбу, спит она или бодрствует?

Юная жизнь пульсировала в икре, словно вибрировала там чистая, сконцентрированная жизненная энергия. Пульсация эта напоминала содрогание земли.

У Изо была с собою сеть, как бывало всегда, когда погружалась она под воду. И когда воздуха в легких стало уже недоставать, в сети насчитывалось с две дюжины светящихся шаров.

Огромная же тень так и не шевельнулась. Теперь она напоминала потопленное дерево.

Путь назад показался Изо неестественно долгим, и было так, словно мерцающие шары в ее сети весили подобно камням, что тянули ее на самое дно.

Ее голова коснулась поверхности воды и погрузилась в воздух. Воздух, что не пах солоноватым бризом, к которому она так привыкла. Воздух, которому недоставало свежести и которым в первые мгновения не хотелось даже дышать.

Лодка неподвижно лежала на воде в нескольких кенах от вынырнувшей Изо. Это был уродливый, угловатый монстр, золотой лак с его боков давно сошел. В открытое море на подобной лодке не вышел бы ни один разумный человек. Изо казалось, что от омерзения к этому озеру она никогда так и не сможет избавиться, ибо проявлялось оно во всем, что было связано с ним, начиная с языка, на котором говорили по его берегам, с манер людей и заканчивая вкусом, запахом и цветом воды.

Над озером нависли тучи, словно желая скрыть деяния людские. Возможно, от взглядов богов?

Взгляд же одной из искательниц жемчуга был прикован к чему-то, что плыло по волнам озера Бива.

– Что там? – нетерпеливо выкрикнул капитан по имени Укиоо. – Бумага?

Изо разглядела все первой. В трех кенах от лодки по озеру плавало нечто светлое. Это и в самом деле мог быть лист бумаги.

– Достань мне это! – приказал капитан, и одна из искательниц жемчуга подчинилась. Достала она из воды сразу пять листков бумаги.

Это была промасленная бумага, и на каждом из белых листов были нарисованы иероглифы Too[4]. Изо не знала грамоты – было это привилегией монахов, чиновников и людей знатного происхождения. До сей поры она и не задумывалась о том, к кому из них принадлежал капитан Укиоо. Возможно, он сумеет разобрать эти знаки, даже если и будет это стоить ему времени.

– Покой, – прошептал он, – покой. Но что всё это может значить? Кто написал это? – вскричал он, оглядывая свой корабль.