Кодекс самурая - [42]

— Я освобожусь примерно через час. Что порекомендуешь по тактике допроса?

— У меня нет подробной информации о том, как именно велась работа с пленными мятежниками. Есть только отрывочные данные из разных источников, да и то сильно урезанные и местами довольно сомнительные. Все, что мне удалось собрать, ты уже знаешь.

— Значит, придется разбираться на месте. Начнем, пожалуй, с лейтенанта, а сержант пусть пока поспит.

— Принято. Минут через сорок погружу сержанта в медикаментозный сон. Ему это только на пользу. Лейтенанту сыворотку правды сразу вводить или сначала хочешь побеседовать с ним без химии?

— Попробуем для начала без спецсредств. Как я понял, вряд ли что-то получится, но хотя бы пойму, с чем имею дело.

— Хорошо. Через час все будет готово.

Лейтенант встретил меня взглядом, в котором читалась смесь досады и отвращения. Особого страха он не испытывал. Мятежники, вообще, почти ничего не боялись, считая, что после смерти в виртуальном пространстве очнутся в отключившемся тренажере, и максимум, что может им грозить, это жесткий фитиль от начальства во время «разбора полетов».

— Добрый день, лейтенант, — я улыбнулся, игнорируя попытку командира десантников прожечь меня взглядом.

Мятежник не ответил, лишь изобразив на лице кривую усмешку.

— Не хотите разговаривать с цифровым персонажем, порожденным программой, заложенной в вычислитель вирттренажера? — я тоже усмехнулся, не отводя взгляда.

Щека лейтенанта чуть дернулась, и усмешка стала неестественной. Такого начала допроса он явно не ожидал.

Я лейтенант Ирс, пилот космического истребителя, в силу обстоятельств принявший командование научной базой на Луне. Мы с вами в равных званиях, но по должности я вас заметно старше, так что будьте добры вести себя соответствующим образом.

— А то что?

Я пожал плечами и опустился в свободное кресло, развернув его к собеседнику.

— Если нормального разговора у нас не получится, мне придется использовать химический «болтунчик». Под действием этого препарата вы сами мне все расскажете. Средство это у меня появилось из набора для полевых допросов, имевшегося в вашем боте, так что, я уверен, вы не хуже меня понимаете всю бесполезность попыток ему сопротивляться. Это даст мне необходимую информацию, а вот вы так и останетесь в плену своих заблуждений по поводу того, что выполняете учебную миссию, находясь в виртуальном тренажере.

— Обычный бред зараженных, — еще сильнее скривился лейтенант. — Хотите заразить и меня? Вряд ли у вас это получится. Все, кто не имел иммунитета, уже подхватили заразу на ранней стадии миссии.

— Сколько уже длится ваше задание? — перевел я беседу в другое русло. — Больше года, если не ошибаюсь. Вспомните, разве когда-то упражнения на виртуальных тренажерах длились так долго?

— Командованию виднее.

— Но ведь и вам мозги даны не просто так, лейтенант. Сколько часов из этого года вы провели в реальных боевых условиях? Мне вы можете не отвечать, но хотя бы самому себе не лгите. Вы прекрасно понимаете, что ни один здравомыслящий инструктор не станет мариновать бойцов и командиров в тренажерах в течение года ради нескольких суток настоящих тренировок. Вот это — настоящий бред, в который вы почему-то искренне верите.

— А если командование хочет проверить не только наши боевые качества, но и морально-психологическую подготовку и устойчивость? — усмешка лейтенанта стала злее. — Ради этого можно и на год нас в эсминец законопатить, и задачу поставить такую, которую в реальном мире страшно даже представить.

— Нет в этом никакого смысла, — я уже понимал, что не смогу убедить командира десантников, но все же решил предпринять последнюю попытку. — Для такой проверки нужно, чтобы вы не знали о том, что находитесь в виртуальности. Иначе всё зря. Бойцы, понимающие, что реально их жизням ничто не угрожает, могут успешно тренировать тактическое взаимодействие в бою, оттачивать рефлексы, осваивать новую технику, но никакой проверки морально-психологической устойчивости не получится. Вы же уверены, что все вокруг — фальшивка. Так чего вам бояться, кроме провала учебной миссии? Ради чего командование на год с лишним выдернуло со службы и запихнуло в виртуальные тренажеры сотни тысяч хорошо подготовленных военных? Постарайтесь ответить честно, лейтенант, хотя бы себе самому.

— Ты цифра, лейтенант Ирс, — на лице командира десантников отразилось пренебрежение, — ходячая и говорящая провокация, призванная заморочить мне голову и заразить своим бредом. Ты часть испытания, подготовленного для нас инструкторами, и что бы ты ни говорил, цифрой и провокацией ты и останешься.

— Летра, похоже, здесь я ничего не смогу сделать, — я сожалением покачал головой, — вводи ему «болтунчика». Придется ограничиться получением информации о том, какими силами располагают мятежники в Солнечной системе и ее окрестностях.

Начальник автобронетанкового управления Красной армии генерал-лейтенант Федоренко внимательно следил за жарким спором конструкторов Харьковского танкового завода с их коллегами с судостроительного предприятия «Красное Сормово», тоже выпускавшего танки Т-34. Масла в огонь регулярно подливал недавно назначенный начальником Центрального артиллерийского КБ генерал Грабин. Нарком танковой промышленности Малышев пытался удерживать дискуссию в нужном русле, но удавалось это с большим трудом.