Кодекс принца. Антихриста - [38]
– Погоди, я дочитаю и дам тебе.
Нет, ждать она была не в состоянии, вырывала книгу у меня из рук, открывала наобум, в середине или в конце (я не высказывала вслух, как мне противно было на это глядеть), и с недоверчивой гримасой принималась читать с этого места. Я бралась за другую, но только успевала втянуться, как возобновлялась эпопея о Мари-Роз или о Жан-Мишеле. Это было невыносимо!
– Тебе не нравится роман? – спрашивала я.
– Я, кажется, его уже читала.
– Что значит «кажется»? Это же все равно что ты съела, ну… какой-нибудь фрукт, что ли, и сама не знаешь, съела ты его или нет.
– Сама ты фрукт! – отвечала она и покатывалась со смеху, в восторге от собственного остроумия.
Мой удрученный вид она считала признаком своей победы и думала, что здорово меня срезала. На самом деле меня потрясала ее глупость.
Она ухитрялась поймать двух зайцев сразу и демонстрировала маме и папе свою липовую начитанность. Они легко попадались на удочку и захлебывались от восторга:
– Ты учишься, работаешь да еще и находишь время для чтения! Невероятно!
– Не то что Бланш – та, кроме чтения, ровным счетом ничего не делает.
– Сделай доброе дело, Христа, оторви ее от книжек, научи ее жить!
– Раз вы просите, обещаю попробовать.
Она всегда умела повернуть дело так, что мы все у нее оставались в долгу. А уж как она обработала моих родителей, чтобы они настолько поглупели, один бог знает! Я смотрела на них и не могла понять: неужели они не сознают, что ежесекундно отрекаются от меня? За что так унижать собственное чадо? Или у них не осталось ко мне ни капельки любви?
А я ведь была на редкость легким ребенком. За шестнадцать лет никто ни разу на меня не пожаловался, и сама я никогда не упрекала их за то, что они подарили мне жизнь, прелести которой я что-то пока не распробовала.
Мне вдруг вспомнилась притча о блудном сыне: если уж сам Христос хвалил родителей, которые предпочитают неблагодарного ребенка, то что спрашивать с Христы! Может, они оба, и Христос и Христа, лили воду на свою мельницу – они ведь и сами блудные дети. А я – несчастный послушный ребенок, которому не хватило сообразительности обеспечить себе любовь отца и матери хулиганскими выходками, побегами из дома, хамством и руганью.
Интриганка сдержала слово и потащила меня с собой на студенческую вечеринку. Такие чуть не каждый вечер устраивали разные факультеты. Сборище проходило в обшарпанном помещении, то ли нарочно отведенном для этих целей, то ли когда-то служившем для свалки старых шин.
Дело было в ноябре, я дрожала от холода в своих хилых джинсиках. Грохот стоял ужасающий, шлягеры один страшней другого рвали барабанные перепонки. К тому же нечем было дышать. Приходилось выбирать одно из двух: или задыхаться в табачном дыму, или зарабатывать воспаление легких, стоя у открытой двери. Тусклый свет не прибавлял красоты мелькавшим вокруг и без того не слишком привлекательным лицам.
– Полный отстой! – сказала Христа.
– По-моему, тоже. Пошли отсюда?
– Нет.
– Но ты сама сказала, что тут полный отстой.
– Я обещала твоим родителям вытащить тебя из дому.
Я хотела возразить, но не успела. Христа заметила каких-то своих приятелей, а они увидели ее и ринулись навстречу, дико улюлюкая, как у них было принято. Вся кодла повалила пить и танцевать.
Я чувствовала себя как на бойне, но, поскольку ноги совсем застыли, тоже стала пританцовывать. Христа уже забыла о моем существовании. И слава богу!
Многие студенты изрядно набрались. Я тоже была бы не прочь выпить, но не в одиночку же. Оставалось топтаться на месте. Прошло несколько часов бессмысленного самоистязания.
В какой-то момент пытка стала менее мучительной, как будто кнут милостиво заменили мокрой тряпкой, – завели какую-то медленную бодягу. Парни повисли на девушках. Один, на вид вполне нормальный, обнял и повел меня. Я спросила, как его зовут.
– Рено. А тебя?
– Бланш.
Видимо, он счел, что этого вполне достаточно для близкого знакомства, поскольку в следующую минуту приклеился своими губами к моим. Такие манеры показались мне довольно странными, но поскольку до сих пор я ни с кем не целовалась, то решила изучить этот феномен.
Это было забавно. Чужой язык змеился у меня во рту, доставая до нёба, как чудовище озера Лох-Несс. Чужие руки шарили по спине. Меня обследовали как достопримечательность.
Экскурсия затянулась, и я входила во вкус.
Но тут еще чья-то рука впилась мне в плечо и оттащила назад. Это была Христа.
– Уже поздно, нам пора, – сказала она.
Рено мотнул головой на прощанье, я ответила тем же.
Выходя, я заметила, что там и тут на бетонном полу лежали попарно и весьма откровенно оглаживали друг друга парни и девушки. Как знать, если бы не вмешалась Христа, может, это постигло бы и меня.
Во всяком случае, произошло нечто значительное. Меня здорово трясло. Случай классический, романтический и комический: шестнадцатилетняя девушка переживает первый поцелуй. Верх идиотизма!
Я шла молча. Христа, отлично все видевшая, исподтишка наблюдала за мной – представляю, каким смешным казалось ей мое состояние. Я была согласна с ней, но надеялась, что она хотя бы промолчит. Каждый человек имеет право на свою небольшую порцию простого счастья, мне наконец перепала крошечка, но оно так непрочно, что может улетучиться от одного слова.
Разговоры с незнакомцами добром не кончаются, тем более в романах Нотомб. Сидя в аэропорту в ожидании отложенного рейса, Ангюст вынужден терпеть болтовню докучливого голландца со странным именем Текстор Тексель. Заставить его замолчать можно только одним способом — говорить самому. И Ангюст попадается в эту западню. Оказавшись игрушкой в руках Текселя, он проходит все круги ада.Перевод с французского Игорь Попов и Наталья Попова.
«Словарь имен собственных» – один из самых необычных романов блистательной Амели Нотомб. Состязаясь в построении сюжета с великим мэтром театра абсурда Эженом Ионеско, Нотомб помещает и себя в пространство стилизованного кошмара, как бы призывая читателяне все сочиненное ею понимать буквально. Девочка, носящая редкое и труднопроизносимое имя – Плектруда, появляется на свет при весьма печальных обстоятельствах: ее девятнадцатилетняя мать за месяц до родов застрелила мужа и, родив ребенка в тюрьме, повесилась.
Знаменитый писатель, лауреат Нобелевской премии Претекстат Tax близок к смерти. Старого затворника и человеконенавистника осаждает толпа репортеров в надежде получить эксклюзивное интервью. Но лишь молодой журналистке Нине удается сделать это — а заодно выведать зловещий секрет Таха, спрятанный в его незаконченном романе…
Блистательная Амели Нотомб, бельгийская писательница с мировой известностью, выпускает каждый год по роману. В эту книгу вошли два последних – двадцать девятый и тридцатый по счету, оба отчасти автобиографические. «Аэростаты» – история брюссельской студентки по имени Анж. Взявшись давать уроки литературы выпускнику лицея, она попадает в странную, почти нереальную обстановку богатого особняка, где ее шестнадцатилетнего ученика держат фактически взаперти. Чтение великих книг сближает их. Оба с трудом пытаются найти свое место в современной жизни и чем-то напоминают старинные аэростаты, которыми увлекается влюбленный в свою учительницу подросток.
«Страх и трепет» — самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.В основе книги — реальный факт авторской биографии: окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками.
В своих новых романах «Тайны сердца» и «Загадка имени» Нотомб рассказывает о любви, точнее, о загадочных тропах нелюбви, о том, как это откликается в судьбах детей, обделенных родительской привязанностью. «Тайны сердца» (во французском названии романа обыгрывается строка Мюссе «Ударь себя в сердце, таится там гений») – это жестокая сказка о судьбе прелестной девочки по имени Диана, еще в раннем детстве столкнувшейся с ревностью и завистью жестокой матери, которая с рождением первого ребенка решила, что ее жизнь кончена.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.