Кодекс Арафской дуэли - [19]

Мергус весело болтал, новоявленный господин Монтейн больше помалкивал, прислушиваясь и мотая на несуществующий пока ус.

После ужина затеялись играть. Мергус присоединиться отказался, заметив, что устал в дороге, а Джессинару даже посоветовал принять участие – «для укрепления знакомств, которые еще могут пригодиться в Столице», как объяснил он зычным шепотом на ухо господину Монтейну, опуская в карман его сюртука пять монет:

– Это тебе за красивый дебют, – объяснил он на удивление тихим голосом. – Разрешаю проиграть пять империалов. Только не забудь занести в кондуит!

Еще неделю назад сама мысль взять пять империалов в долг была бы для мальчика просто немыслимой, но сейчас его долг благодетелю был настолько велик, что Джессинар взял деньги безо всякого внутреннего протеста: пятью империалами больше, пятью меньше – все равно не расплатиться!

– Господа, – обратился Мергус к компании. – Постарайтесь не обижать юношу!

…Глубоко за полночь прощальные слова Мергуса уже воспринимались компанией как остроумнейшая шутка.

– «Постарайтесь не обижать юношу…» – в очередной раз бормотал поручик Джабах, рассматривая свои карты. – Кажется, я и в этот раз вас не обижу, юноша. Я – пас.

– Аналогично, – сказал второй игрок, бросая карты. – И ведь не передергивает, – с искренним восхищением бросил он поручику.

– Я не шулер, – устало сообщил Джессинар. – Я пойду спать, господа, если вы не возражаете.

– Возражаю! – воскликнул второй.

– Идите, идите, господин Монтейн, – сказал поручик. – А не то у нас не останется даже чем счет оплатить.

Утром Мергус обнаружил на своем ночном столике замечательный натюрморт. Столбиками выстроились монеты. Под монетами лежал раскрытый кондуит. На странице было расписано, сколько всего накопилось у Джессинара долга. Количество монет соответствовало итоговому числу.

Джессинар спал сном праведника.

– Неплохо, неплохо, мой мальчик, – произнес, потягиваясь, Мергус.

⁂

К Столице Джессинар подъехал с некоторым денежным запасом в кармане и номер в гостинице снял за свои деньги. Правда, сэкономил при этом – поселился двумя этажами выше Мергуса. Мергус, впрочем, и не возражал. Затянувшееся игорное везение Джессинара его изрядно забавляло, пока Монтейн, сыграв несколько партий лично с ним, не объяснил ему в подробностях все допущенные доктором ошибки. Тогда он перестал воспринимать удачливость Монтейна как везение и стал относиться к его выигрышам уже как к закономерности.

– Даже не подозревал, что здесь так плохо играют, – говорил Джессинар. – Вы относитесь к игре как к комбинации случайностей, не беря в расчет ни мастерства партнера, ни подсчета вероятностей. Или это мне действительно везет и за всю дорогу от Озерного края до Столицы я ни разу нормальных игроков не встретил?

– Да нет, – сказал Мергус, – просто ты играл в других компаниях. В дороге играют от скуки, чтобы скоротать время. Непрофессионально играют. А на шулеров ты еще не нарывался.

– И еще следует учитывать тот факт, что когда со мной садятся играть, то видят всего лишь мальчишку, молокососа, то есть заведомо более неопытного игрока, – продолжал Монтейн. – А когда начинают понимать, что их суждение было, скажем так, несколько опрометчивым, то уже поздно: я разобрался в манере партнера. К тому же партнер начинает нервничать, столкнувшись с действительно сильным игроком. Так что на моей стороне, получается, всегда преимущество.

– А ты, оказывается, психолог! – усмехнулся Мергус. – Окажу я тебе, пожалуй, последнее благодеяние: отведу к своему портному.

Джессинар перевел взгляд на его костюм безупречного покроя.

– Солидные люди играть с тобой не сядут, если ты будешь в этом провинциальном тряпье, – объяснил тот. – Поэтому учти: с портным не спорить, все советы принимать, на мелочах не экономить. По одежке встречают. Счета будут солидные. Но, поверь, оно того стоит – к тебе будут относиться как к человеку, который может позволить себе тратить на одежду столько же, сколько и они. То есть как к равному. Поэтому я порекомендую тебя настоящему мастеру, и вполне вменяемому притом. Первый счет игнорируй, плати по повторному или третьему счету. Я на всякий случай поручусь за тебя; если ты не заплатишь до Нового года, то счет перешлют мне. Но я почему-то думаю, что ты заплатишь.

На обратном пути Джессинар набрел на букинистический магазин и надолго там завис рядом с полкой, где были расставлены книги по математике. Тут он нашел и «Введение в алгебру и аналитическую геометрию» – в куда лучшем состоянии, чем та, что была у него прежде, и «Основы алгебры», которые он воспринял как потрясающую по новизне книгу, и «Уравнения и неравенства», вызвавшие в нем воодушевление, близкое к поэтическому. От этой полки он буквально силком увел сам себя, пообещав вернуться, когда денег у него будет побольше.

Мергус, который явился в гостиницу злым и встрепанным после нескольких часов нелегких разговоров, обнаружил Джессинара за поздним ужином, который он все никак не мог закончить, зачитавшись главой об элементах комбинаторики.

– Ага, так ты еще и математикой увлекаешься? – заметил доктор. – И что, интересно?